От Идеального Питера ничего не слышно с той самой ночи, но я уверена, он в самом деле ужасно занят, ведь он все время говорил, что в Лондоне у него куча дел, так что удивляться нечему.
Теперь — Энди. Надо что-то делать, раз я опять с Идеальным Питером, я должна быть честной. Он все так же дуется, но пока ничего не говорил, и я решила сама сказать, что между нами все кончено. Может, это такой прием: парень специально обдает тебя холодом, чтобы ты порвала с ним и ему не пришлось бы трудиться самому. Видно, я ему разонравилась и только окажу услугу, если скажу все первая. Тогда он не будет чувствовать себя виноватым и жалеть меня, а это важно, потому что мы работаем вместе.
Ну вот, я вошла в кабинет Энди и сказала: «Думаю, нам не стоит больше встречаться». А он ответил: «Я так и знал, надеюсь, ты будешь счастлива». Что он хотел этим сказать?.. «Так и знал, надеюсь, ты будешь счастлива…» Он откровенно дал мне понять, что потерял ко мне всякий интерес. Да что там! Ни к чему ломать над этим голову, ведь теперь у меня есть Идеальный Питер и Энди меня совершенно не интересует, какое мне до него дело? Я чувствую, что отныне жизнь моя будет прекрасна. Интересно, будем мы жить в Нью-Йорке или здесь? Я уверена, что легко смогу перевестись в нью-йоркский офис, а может, Идеальный Питер вообще не захочет, чтобы я работала… Все равно, лишь бы он был счастлив. Я чувствую себя такой бодрой, такой красивой, такой стройной!
NB. До сих пор ни слова от Идеального Питера, но этого надо было ожидать. И правда, чего трепаться каждый день, если все равно знаешь, что это настоящее… У меня вот-вот начнется ПМС, так что я, вероятно, придумываю несуществующую проблему. Уверена, молчание Идеального Питера абсолютно ничего не означает.
Так, обстановка накаляется. Сделала ужасную глупость — доверилась своей бывшей лучшей подруге, рассказала ей все про романтическое воссоединение с Идеальным Питером. Поняла, что Салли просто завидует мне, никакой она мне не друг. Ей хочется, чтобы я связала свою жизнь с каким-нибудь скучным типом, который считает меня славной, и оставалась бы по-прежнему ее «толстой приятельницей-дурнушкой», на фоне которой она сама только выигрывает. Не сомневаюсь в этом, иначе почему ее возмутила моя замечательная новость? Она пришла в ярость и спросила, как только я не могу понять, что Питер просто использует меня и что я променяла по-настоящему достойного человека на дерьмо собачье! У нее нет никаких оснований это говорить. Я и не подумала защищаться, ведь совершенно ясно, что все это — от зависти, она разъярилась, потому что Питер просто великолепен, все ему удается, и ей никогда не удастся заполучить такого, как он. Мы разругались вдрызг, но мне наплевать, не нужны мне больше ни она, ни ее нудный дружок.
