Моя маалан, моя девочка-смерть. Она даже не представляет, что теперь я больше не смогу ее отпустить никогда. Я лучше убью ее. Потому что от мысли, что может дать кому-то то, что давала мне, я начинаю с ума сходить, потому что никто и никогда не должен видеть, какая она в минуты экстаза, как она кончает, кричит, как дрожит и хватает губами воздух. Никто кроме меня. Это все мое. Теперь маалан дала мне это право своим «люблю», даже если оно лживое, я лучше вырву ей язык, чем позволю сказать его ещё кому-то.
Прощаться с ней на рассвете и вернуться снова, чтобы взять ещё раз. Жадно и ненасытно под довольное урчание вечно голодного по ней волка, с наслаждением вгрызаться в ее губы, дразнить пальцами, языком, пока не начала умолять взять ее, и от громкого, рваного «пожалуйста» уносит куда-то в космос, к звездам, которые огнепадом сыплются из глаз, когда тело сотрясает в очередном болезненно-сладком оргазме, а она провожает, глядя из окна вслед.
Отдать? Сейчас? Да я сам лично растерзаю каждого, кто посмеет отнять у меня мою девочку. И глядя на Сайяра, я понимал, что растерзаю и его самого, пусть только попробует перечить мне.
- Тогда он приведет сюда войско.
- Пусть ведет, - сказал я и выпрямился во весь рост, глядя на карту Соединенных королевств, – мы выйдем к нему навстречу. Не станем ждать. Маагар не знает местности. Мы заманим его к озеру и потопим все войско, как слепых котят.
Сайяр с недоверием смотрел на меня и гладил двумя пальцами светлую бороду.
- Как вы хотите заманить в озеро тысячное войско? И кто сказал, что с ними не будет проводника?
Я наклонился к Сайяру и усмехнулся, глядя ему в глаза.
- Чего или кого они боятся больше всего? Испуганные моим воем лошади понесут всадников в сторону леса. Туман сыграет нам на руку, Сайяр. Иногда врага бьют не численностью, а умом.
Я провел пальцем по карте прямо там, где проходила полоса берега.
- Вот здесь мы посадим срубленные ели, припорошим снегом. Лед на озере тонкий. С десяток человек выдержит, а вот лошадей и всадников нет. Проломится под ними, как тонкое стекло. Мы подпалим деревья и устроим им пекло. Сзади вода ледяная, а впереди огонь. Остальных добьем сами. Зайдем с тыла.
Сайяр смотрел на меня с искренним восхищением, его губы начали подрагивать, как от предвкушения, а потом вдруг взгляд погас, и он отвернулся.
- Это все равно риск. Если бы вы отдали лассарскую десу, то он бы вообще не пришел в наши края.
