— Надеюсь, ты явился сюда не затем, чтобы позаимствовать мою, — крикнула она ему, — Потому что если ты на это надеешься, то я тебя сразу разочарую. У матери попроси. Пусть она тебе свою даст. Если та еще жива.
— На День благодарения приедешь? — откликнулся Чероки.
— А кто спрашивает?
— Угадай.
— У нее что, телефон сломался?
— Я сказал ей, что еду к тебе. Она просила узнать, приедешь ты или нет. Так как?
— Я поговорю с Мэттом.
Она повесила в шкаф сначала кожаные штаны, потом жилет, а шелковую блузку бросила в пакет из химчистки. Накинула свободное гавайское платье, достала с полки сандалии. И вернулась к брату.
— А где он нынче пропадает?
Чероки уже съел одну половинку перца и занялся второй.
Она забрала ее у него и откусила. Мякоть была прохладной и сладковатой, скромное противоядие от жажды и жары.
— Уехал, — ответила она. — Чероки, может, ты все-таки оденешься?
— А что? — Осклабившись, он вильнул бедрами в ее сторону. — Я тебя возбуждаю?
— Ты не в моем вкусе.
— Так куда он подался?
— В Нью-Йорк. По делу. Ты оденешься или нет?
Он пожал плечами и вышел. Через секунду она услышала, как хлопнула сетчатая дверь и он вышел во двор за своей одеждой. В пропахшем плесенью чулане, который служил ей кладовой, она отыскала бутылку «Калистоги».
«Теплая, но хотя бы с газом», — подумала она.
Найдя немного льда, она наполнила стакан.
— Ты не спросила.
Она обернулась. Чероки стоял перед ней одетый: футболка села от многочисленных стирок, джинсы висели на бедрах. Штанины волочились по полу, и Чайна, оглядев брата, в который уже раз подумала, что он опоздал родиться. Длинноватые для мужчины песочного цвета кудри, неряшливая одежда, босые ноги и своеобразные манеры делали его похожим на участника «лета любви».[6] Мать, увидев его сейчас, наверняка гордилась бы им, его отец одобрил бы, а ее отец только посмеялся. Сама же Чайна… ее это раздражало. Несмотря на возраст и внешность, Чероки все еще казался наивным ребенком, которого нельзя отпускать на улицу одного.
— Ты меня не спросила, — повторил он.
— О чем?
— Что я задумал? Почему мне больше не понадобится машина? Кстати, сюда я приехал автостопом. Хотя вообще-то автостоп приказал долго жить. Я сюда со вчерашнего обеда ехал.
— Вот поэтому тебе и нужна машина.
— Для того, что я задумал, не нужна.
— Я тебя предупредила. На мою машину не рассчитывай. Мне она нужна для работы. И почему ты не на занятиях? Тебя что, опять выгнали?
— Бросил. На работы времени не хватает. Спрос на них просто грандиозный. Должен тебе сказать, Чайн, бессовестных студентов сегодня развелось столько, что просто уму непостижимо. Будь это моей профессией, я бы ушел на пенсию в сорок.
