Одним из пробелов в моих знаниях была химия, которой в школе уделялось очень мало внимания, и теперь, спустя уже полвека, когда я интересуюсь биологией, это весьма затрудняет мое изучение элементарной биохимии.
Примерно в то же время я обнаружил, что у меня есть проблемы со зрением — оно не было как у многих людей бинокулярным. Я узнал об этом в школе. Шла проверка зрения учеников, и я вместе с другими мальчиками из нашего класса ждал своей очереди читать таблицы. В ожидании я просто так прикрыл рукой один глаз и с ужасом заметил, что своим правым глазом я могу видеть лишь самые большие буквы таблицы. Я испугался, подумав, что если об этом узнают, меня заставят остаться после занятий, поэтому я решил запомнить расположение всех букв в таблице. Думаю, тогда я в первый раз сознательно сказал неправду. Когда подошла моя очередь, я успешно «прочел» буквы таблицы и меня отпустили. Но с тех пор я знал, что мои глаза видят по-разному. Один из них близорукий, другой, нормальный, позже стал дальнозорким.
Явление это довольно редкое, но хорошо известное медицине и, видимо, передается по наследству. Я до сих пор не ношу очки, хотя, чтобы прочесть своим близоруким глазом печатный текст, мне приходится наклоняться к листу бумаги как можно ближе. Конечно, я не отдаю себе отчета в том, какой именно глаз «трудится» в данный момент. Позже, уже в Мэдисоне, доктор сказал мне, что такое зрение имеет свои преимущества перед нормальным, т. к. оно позволяет глазам поочередно отдыхать. Иногда я задумываюсь над тем, могла ли эта особенность зрения, повлиявшая на мою манеру читать, воздействовать и на склад моего ума.
Размышляя о том, когда и как я вдруг стал интересоваться наукой, я всегда вспоминаю одну популярную книгу по астрономии, а точнее, некоторые иллюстрации из нее. Это был учебник «Астрономия неподвижных звезд» («Astronomy of Fixed Stars») Мартина Эрнста, профессора астрономии из университета Львова. В нем я увидел репродукцию портрета Исаака Ньютона. В то время мне было девять или десять лет — возраст, в котором ребенок еще не способен сознательно оценить привлекательность лица. Однако я хорошо помню, что этот портрет показался мне необыкновенно красивым, особенно глаза. Он сочетал в себе физическую привлекательность и некую таинственность, исходящую от лица. Позднее я узнал, что автором этого портрета Ньютона в молодости, с волосами до плеч и в рубашке с открытым воротом, был художник Г. Неллер.
