— Но что ты делал в пещере ночью? Мы ведь пришли сюда еще до рассвета.
— Ах, это мой секрет, — ответил Ивонне, — и я вам его сейчас открою, если вы будете себя разумно вести, но сначала перейдем к самому неотложному.
И он обратился к Пильтрусу:
— Итак, дорогой Пильтрус, вы явились сюда с намерением нанести короткий визит на ферму, или, иначе, в замок Парк, как вам угодно его называть.
— Да, — сказал Пильтрус.
— И вы тоже? — спросил Ивонне Прокопа.
— И мы тоже, — ответил Прокоп.
— И вы решили сражаться, чтобы выяснить, кому принадлежит право первенства?
— Да, мы собирались биться, — одновременно ответили Пильтрус и Прокоп.
— Фи, — сказал Ивонне, — вы же товарищи, французы или уж, по крайней мере, люди, служащие делу Франции.
— Черт! Пришлось решиться на бой, потому что эти господа не хотели нам уступить, — заявил Прокоп.
— Мы не могли вести себя иначе, потому что эти господа не хотели очистить нам место, — сказал Пильтрус.
— Пришлось решиться! Не могли вести себя иначе! — передразнил их обоих Ивонне. — Нужно было поубивать друг друга, да? Иначе как перерезать друг другу глотки никак нельзя? И вы, Лактанс, видели эти приготовления к резне и ваша душа христианина не содрогнулась?
— Да, содрогнулась, и сильно!
— И это все, на что подвигла вас ваша святая религия: содрогнуться душой!
— После битвы, — запротестовал Лактанс, несколько задетый упреками Ивонне, справедливость которых он чувствовал, — после битвы я помолился бы за убитых.
— Вы только подумайте!
— А что, по-вашему, я должен был сделать, дорогой господин Ивонне?
— Черт побери, да то, что делаю я, а ведь я не богомолец, не святой и не святоша. Что бы я хотел? Чтобы вы оросились между мечами и шпагами, inter gladios et ernes[13], как сказал бы наш законник Прокоп, и чтобы вы с покаянным видом, который вам так идет, сказали своим заблудшим братьям то, что сейчас скажу им я: "Друзья, где хватит четверым, хватит и восьмерым; если первое дело не даст нам столько, сколько мы ожидаем, подготовим еще одно. Люди рождены, чтобы поддерживать друг друга на тернистых земных путях, а не усеивать эти пути, и без того I рудные, камнями. Чем разделяться, лучше объединимся: То, чего четверо не могут сделать без огромного риска, восьмером мы осуществим почти играя. Оставим для наших врагов нашу ненависть, наши даги и наши шпаги и будем добры и вежливы друг с другом. Бог, хранящий Францию, когда у него нет более неотложных дел, улыбнется нашему братству и вознаградит его!" Вот, что вы должны были бы сказать, дорогой Лактанс, и чего вы не сказали.
