. Художественной реминисценцией погодинской тоски по киевскому первородству служит рассказ современного сатирика, в котором встречаем такой пассаж: «Указ Президиума Верховного Совета об упорядочении наименований исторических центров страны. Городу Киеву с целью упрочения его значения как исторического центра всех славянских народов и против украинских буржуазных националистов — присваивается наименование Москва»
[316].
Современные российские историки теперь согласны, что версия о большом переселении есть все-таки неубедительной. «Под большим секретом признаемся: Русь — таки никуда не переезжала»[317].
Под влиянием критики М. Грушевского часть известных российских ученых, таки как А. Шахматов, О. Пресняков, М. Любавский, В. Пичета, стали просматривать догмы «обычной схемы». За истинную исходную точку российской истории они не брали Киевскую Русь, а Владимиро-Суздальское княжество, так же, как не берут Рим за исходную точку историки Франции, Испании, Португалии, Румынии и т. п.
После большевистской революции, казалось, российская историческая наука, провозгласив решительно идейное и методологическое отмежевание от старой монархической историографии, отречется от карамзинского мифа. Историки-марксисты школы акад. М. Покровского тогда остро выступили против российского империализма и шовинизм и стали исследовать этнические процессы в Киевском государстве с рациональной позиции историографической логики М. Грушевского. «Эта теория, которая сводила весь смысл российской истории к образованию огромного… государственного тела, названного Российской империей, и какая нашла свое выражение в „Истории“ Карамзина, эта теория устарела уже, можно сказать, в день своего появления»[318]. Это не противоречило тогдашней официальной идеологической линии. Кремлевские марксисты, мечтая о мировом господстве, считали Россию лишь средством для достижения этой цели. Как только марксистские иллюзии о «пожаре мировой революции» развеялись, надо было возвращаться к старым мифологемам. В идеократической стране значимые историографические проблемы решают не ученые, а политическое руководство. А политическому руководству стало выгодной опираться на исторический шовинизм.
В 1934 г. под подписями Сталина, Кирова, Жданова были опубликованы «Замечания по поводу конспекта учебника по „Истории СССР“. В политико-тенденциозных замечаниях наивысшая партийная верхушка страны указывала историкам, что впредь не стоит рассматривать российскую историю без учета данных по истории Украины и Белоруссии. „Нам нужен учебник истории СССР, где бы история Великороссии не отрывалась от истории других народов СССР“»
