. Подобной мысли придерживаются другие современные исследователи: «Анализ письменных свидетельств показал, что наиболее правдоподобной нужно считать теорию южного происхождения названия Русь»
[94].
Неожиданно оригинальную версию сделал достоянием гласности академик Емельян Прицак. Он попробовал соединить две противоположных теории — хазарскую и норманскую. До 930-х годов, согласно концепции Прицака, в Киеве властвовали хазары (да и сам город Киев было основан как хазарский форпост на западных рубежах каганата), со временем — норманы. Название «Русь», по мнению Прицака, принесла в Восточную Европу рутено-фризско-норманская торговая компания[95].
В мутном водовороте т. н. «норманского вопроса», которого мы кратко коснулись, потерялась истинная проблема термина Русь. Как видим, все усилия исследователей направлялись на выяснение его происхождения: скандинавское оно, тюркское, автохтонное или еще какое-нибудь. Такое состояние дел дает возможность российской историографии за занавесом схоластических соображений скрыть другие чрезвычайно важные и актуальные вопросы: речь идет не о норманском, восточном или автохтонном происхождении этнического термина, которое имеет сугубо академическое значение, а об истории его употребления. Потому что «не так важно происхождение названия, как то, что оно означает»[96]. Именно история употребления термина Русь и производных является одной из тех фундаментальных проблем, которые играли и играют по сей день огромную роль в становлении национального сознания у восточноевропейских народов. Иначе говоря, в отличие от вопроса о происхождении названия Русь, который является, во всяком случае в наше время, больше сугубо теоретическим вопросом, сама история употребления термина и его семантика принадлежат к числу тех научных проблем, которые имеют исключительно злободневное политическое значение. Потому что, как увидим дальше, все это раскрывает механизм этнонимической мимикрии московского империализма[97]. Вот почему московские исследователи, которые исписали буквально горы бумаги, породив исполинскую литературу об этимологии термина Русь, почти совсем ничего не говорят об истории его употребления. А история эта — чрезвычайно интересная и выразительная.
Чуть ли не единственный российский исследователь этой проблемы в послевоенное время А. Соловьев жаловался: «XIX ст. все внимание российских историков было поглощено пресловутым вопросом о происхождении Руси и русского имени, однако вопросом о развитии этого имени они совсем не занимались»
