Оправданность
Любые исследования должны быть оправданны. Как отмечает Кнут Эрик Транёй, у оправданности есть два аспекта: внешний и внутренний. Внешний аспект касается оправданности исследования перед обществом (которое ожидает получить что-то в обмен на вложенные ресурсы), а внутренний аспект выражается в оправданности исследования перед научными кругами (и здесь играют важную роль доказательства и актуальность исследования). В современной профессиональной философии внимание уделяется исключительно внутреннему аспекту, а именно обоснованности результата. Ценится логическая последовательность и то, что автор предусмотрел все мыслимые – а также и все «немыслимые» – возражения, что он ознакомился со всей актуальной литературой в своей области и т. д. Разумеется, все это очень важно, поскольку поддерживает занятия философией на высоком профессиональном уровне. Проблема только в том, что это превратилось в самоцель. Между тем требование актуальности проникает гораздо глубже в суть вещей: в чем заключается смысл данного исследования? Почему именно эта тема так важна? Здесь часто ссылаются на то, что данная тема уже давно находится в центре внимания, и вопрос актуальности снимается простой отсылкой к профессиональной традиции, к которой текущее исследование может добавить нечто новое. Этого, может быть, и достаточно для внутреннего оправдания, но заметить актуальность такого исследования со стороны может быть непросто.
А как же внешнее оправдание? Транёй в этой связи говорит о влиянии исследований на благосостояние. Общество требует, чтобы ресурсы, потраченные на исследования, приносили какие-то дивиденды в виде улучшения благосостояния. Он перечисляет четыре формы таких дивидендов: (1) технологии, (2) прикладное применение, (3) прогнозирование и (4) самореализация. Транёй не слишком вдается в подробности, каким образом гуманитарные дисциплины могут сделать вклад в первые два пункта, совсем немного говорит о прогнозирующей функции (учиться на исторических примерах), зато уделяет очень много внимания последнему пункту, самореализации. И здесь он проявляет себя как классический гуманист. Гуманитарные дисциплины учат нас тому, что значит быть человеком, тем самым способствуя нашей самореализации в этом качестве. Кроме того, они поддерживают существование той культуры, которая сформировала нас и сделала теми, кто мы есть, чтобы мы, познавая культуру и передавая ее дальше, учили всех остальных быть теми, кто мы есть и объяснять, почему мы именно таковы. Гуманитарные дисциплины отвечают требованию оправданности в первую очередь за счет того, что обращаются не только к узкому кругу специалистов, а ко всему человечеству, помогая каждому понять, кто он есть. По-моему, философия больше не выполняет этой задачи.
