состояние, которое нельзя разрешить раз и навсегда, да это и не нужно, поскольку такое противостояние приносит свои плоды. За 2500 лет философы так и не пришли к единому мнению, что такое разум, несмотря на то, что именно это качество лежит в основе всей философии. Тем не менее со времен Аристотеля никому не удалось внести полную ясность в этот вопрос. Было создано множество концепций разума (формальные, ситуативные, прагматические и т. д.), и сегодня у нас сформировано довольно полное и разностороннее представление, но и разногласия по этому вопросу сильны, как никогда. Но именно эти разногласия часто оказываются продуктивными, поэтому жаловаться не приходится. С другой стороны, продуктивными разногласия можно назвать только тогда, когда обе стороны стремятся к диалогу и поиску точек соприкосновения.
Идеальный философ – это человек, способный рационально общаться с другими и стремящийся понять их, чтобы вместе достичь истины. Философы нередко бывают именно такими, но есть также множество примеров философской «аргументации», основанной скорее на обвинениях, нежели на рациональном обмене мнениями и доброжелательном стремлении понять противника. Разногласия – это хорошо. Когда слишком много людей во всем согласны друг с другом, это настораживает. Однако, для того, чтобы разногласия были продуктивными, требуется взаимное уважение и взаимная готовность к диалогу. Целый ряд «аналитических» философских институтов не включают в программу обучения таких философов, как Гегель, Хайдеггер, Фуко и Деррида (хотя их работы могут быть включены в библиографию по таким дисциплинам, как литературоведение, история идей и т. п.), и точно так же многие «континентальные» философские институты не включают в программу Фреге, Куайна, Дэвидсона и Даммита. А ведь не обладая знаниями о противоположной стороне, невозможно вступить диалог и вести настоящую дискуссию.
Молодые философы все чаще работают с обеими традициями. Это не означает, что противостояние между ними снято, скорее дело в том, что молодое поколение философов научилось говорить на двух языках. Предпосылкой к такому развитию стало понимание, что аналитическая школа – это просто еще одна историческая традиция, а не единственно возможный подход к философии. Никто не стремится полностью стереть разницу между двумя традициями, но нынешнее поколение философов сумело оценить вклад каждой из них в общий философский инструментарий, к которому мы прибегаем для решения философских проблем. В одних областях лучше подходят методы аналитической философии, в других – континентальной, а в третьих они прекрасно дополняют друг друга.
