– А зима будет? Тогда что делать? – Олег нахмурился и покачал головой – Ты представляешь, как тут живут зимой?
– И чо, зимой-то? – вмешался дядя Петя – И чо! Угля машину привезла, на всю зиму хватит! Дров – напилим,наколем! Печку натопили, легла на печку – теплынь! Ты еще баньку нашу не видел! Машуль, ты бы им баньку-то истопила, а? Пусть бы ребята попарились! Дело молодое, хе хе... хороша, банька-то!
– Фу! Ну что ты такое говоришь! – смутилась Мария Федоровна – Девушку в краску вогнал!
Олег глянул на Машу – та сидела с каменным лицом, порозовевшая, а в глазах скакали чертики. Олег из-под стола показал ей кулак, и девушка на секунду вытаращила глаза, мол, я виновата?! Меня смех разбирает! И чего я поделаю?!
Оно и правда. После того, что они с Олегом вытворяли, кувыркаясь в постели, невинная совместная помывка в бане – это все равно как посещение театра в сравнении с ежедневными походами в бордель. Но маме об этом знать не стоило. На то она и мама, чтобы считать сына невинным агнцем, а его невесту – средоточием целомудрия и невинности.
В том, что Маша невеста Олега, Мария Федоровна не сомневалась. И была рада, что он нашел себе девушку, да покрасивее, чем та негодяйка, из-за которой сын пытался покончить с собой и едва не ушел на тот свет. «Проклятая змея» – другого определения для «негодяйки» у нее не было, и не будет!
– Ничо страшного! В краске-то она красивше! Хотя и так неплоха, да. Ты тожа вон, как из бани – красивая, аж дух захватывает! – невозмутимо прокомментировал дядя Петя, не обращая внимания на пунцовую Марию Федоровну – Это... Олежа... я тебе хочу вот чо сказать... нащет нас с Машенькой...
– Петя! Не смей! – всполошилась Мария Федоровна – Перестань!
– Чо перестань-то?! В общем – сошлись мы с твоей мамкой. Типа папка я теперь тебе! Хошь убей, хошь люби – а папка!
Маша, так и сидевшая с каменным лицом, вдруг расхохоталась, закрыла лицо руками, прячась от недоумевающих взглядов, секунд через пять слегка успокоилась, но когда отняв руки от лица снова увидела сконфуженные лица дяди Пети и Марии Федоровны – закатилась еще пуще, фыркая, заливаясь слезами:
– Ой, я не могу! Нет – ну это же Санта-барбара, внатури! Ой, простите, Олег меня тоже ругает за словечки! Ах-ха-ха... ох-хо-хо! На свадьбу попали! С папкой тебя, Олег! Поздравляю!
Маша смеялась так заразительно, так звонко, что Олег тоже не выдержал, и начал хохотать. За ним дядя Петя, и наконец принялась хихикать Мария Федоровна, смущаясь, утирая глаза чистым полотенцем.
