Я достал его из ящика стола и принялся листать, пока не нашел слова, которые начинались на букву «Ш», и почти сразу увидел: «Шахматы. Настольная игра для двух человек». И там был рисунок: два человека за столом. Между ними было что-то с узором из черных и белых квадратов, а на квадратах стояло то, что (как я уже знал из книг) называлось «фигуры».
– Это какая-то игра, – сказал я. – Шахматы – это игра.
Мэри Лу глянула на рисунок:
– В книгах есть картинки с людьми? Как у Саймона на стенах?
– В некоторых книгах много изображений людей и предметов, – сказал я. – В простых книгах, как те, по которым я учился читать, большие картинки на каждой странице.
Она кивнула. Потом глянула на меня пристально и спросила:
– Ты научишь меня читать? По тем книжкам, в которых большие картинки?
– У меня их здесь нет. Они в Огайо.
Ее лицо погрустнело.
– Здесь у тебя только книги про… про шахматы?
Я помотал головой и сказал:
– Должны быть еще. Здесь, в библиотеке.
– Ты хочешь сказать, книги про людей?
– Да.
Лицо ее вновь осветилось.
– Пойдем искать.
– Я устал. – Это была правда: я действительно устал от чтения и от ходьбы по коридорам.
– Идем, – сказала она. – Это важно.
В итоге я согласился пойти с нею на поиски.
Мы больше часа ходили по коридорам и открывали двери. Все комнаты были пустые, хотя у некоторых вдоль стен и стояли стеллажи. В одной из них Мэри Лу спросила меня:
– Зачем столько пустых комнат?
Я ответил:
– Проректор Споффорт сказал мне, библиотека в планах на снос. Думаю, поэтому и комнаты пусты. Ты ведь знаешь, что здания по всему Нью-Йорку поставлены в план на снос задолго до нашего рождения, но ничего с ними не происходит.
– Да, – ответила она, – с половиной зданий зоопарка то же самое. Но зачем эти комнаты?
– Не знаю. Может быть, для книг?
– Так много книг?
– Не знаю.
В конце длинного, особенно замшелого коридора, где лампы в потолке горели совсем тускло, мы увидели серую дверь с табличкой «ХРАНИЛИЩЕ». Нам не сразу удалось ее открыть: она была тяжелее другие и вроде как запечатана. Пришлось налечь на нее вдвоем, а когда она открылась, меня сразу удивили два обстоятельства. Во-первых, там очень сильно пахло – пахло стариной! – а во-вторых, сразу за дверью были ступени вниз. Я раньше думал, что наш этаж – самый глубокий. Мы пошли по ступенькам, я поскользнулся и чуть не упал, еле удержался. Они все были в скользкой желтой пыли.
Чем ниже, тем сильнее и старее был запах.
От нижней площадки лестницы отходил коридор. Там были лампы под потолком, но горели они совсем тускло. Коридор заканчивался двумя дверями. На одной было написано: «ОБОРУДОВАНИЕ», на другой: «КНИГИ», а снизу, мельче: «В МАКУЛАТУРУ». Мы толкнули дверь. За ней не было ничего, кроме темноты и чуть сладковатого запаха. Потом зажегся свет, и Мэри Лу ахнула.
