Я закрыл глаза и около минуты боролся с собой, чтобы не схватить стул и не начать крушить все вокруг. Демьян молча курил. Его флегматичный вид действовал на меня раздражающе. Но я сдержался и скрепя зубами, дрожащим голосом вынес предложение сейчас же слетать к доктору и сжечь весь его чертовый дом и всю его долбанную клинику!
Демьян, однако, не обратил внимания на мою жажду мести и только сказал:
— Близится утро, нам пора на крышу, друг мой!
Он снова схватил меня за шиворот и, пронзив насквозь блестящий огнями потолок ночного клуба, мы взлетели вверх на крышу какого-то очень высокого дома. Этот резкий перелет несколько освежил меня. Однако, оглушенный последней новостью, я не обращал внимания на широчайшую панораму ночного города, на море огней и зданий, возникшее вдруг перед моими глазами. Огни города слились для меня в одно размытое многоцветное пятно.
— Держись, Алексей! — Крикнул Демьян, — в мире нет добра и зла, а есть только вечные законы природы и красоты. Будь сильным и тогда ты узнаешь и поймешь все сам! Мистерия еще не закончилась и город скоро услышит звук своего рока!
Он стоял у края крыши, подняв над городом руки, словно органист над огромным органом, где клавишами были плоскости лежащих у наших ног строений — домов, стадионов, супермаркетов, церквей, кинотеатров, улиц, парков и т. п. Он резко опустил пальцы на клавиши и возобновил, притихшую было ночную симфонию. Мелодия ударила по моим ушам торжественным многомерным громом и постепенно обернулась волшебной музыкой, выражающей дух города, всю силу и сложность его ночного организма, всю грандиозную мощь его каменного дыхания. Вдох его был жизнью, а выдох смертью. Вот город делает медленный вдох и новая жизнь выползает, вылазит, выкарабкивается на свет из небытия. Как разнообразны и трогательны все формы этой новой жизни! Я увидел одновременно множество живых существ в их энергичном, порывистом движении в мир: младенцы, щенки, котята, птенцы, насекомые, цветы, ростки деревьев и другие, другие, другие — как орды завоевателей лезли в мир, наполняли разномерные его пространства!
Но вот пришел черед городу делать его выдох и открылись моему взору печальные, трагичные, страшные картины ухода из жизни тех, кто был обречен и теперь делал свой последний шаг за порог смерти. Город убивал своих жертв то предельно простым, то запредельно изощренным способом…
Поднялся сильный ветер. Я увидел, что облака ускорили свое движение мимо лика луны. Ночной ветер обрушился на город и полуголыми ветвями деревьев стал натягивать, а кое-где рвать электрические провода со столбов. Однако, большинство горожан мирно спали, не догадываясь, об исчезновении тока в их квартирах. Музыка продолжала играть, и вдруг словно оторвалась от нас и понеслась над городом, постепенно затихая. Демьян медленно опустил руки и вложил их в карманы своего плаща. Он присел на корточки, прислонившись к стене. Его печальное лицо было повернуто к луне, а его глаза и поза выражали такую грусть, что мне вспомнилась картина Врубеля «Демон сидящий». Я подошел к нему и присел рядом. В моей потрясенной от недавно пережитого душе проснулась вдруг давно забытая острая жалость, но я не знал, что сказать этому человеку.
