– Что тогда произошло?
– С тех пор много воды утекло, дорогуша, смысла нет вспоминать…
– Но вы говорили, что это была ваша вина…
– И никто из ансамбля даже слова в защиту меня не скажет, но, Мэтти, с тех пор минуло уже шестьдесят лет! Некоторые обиды и сожаления намертво въедаются в тебя, добираясь до самого позвоночника. Ты не можешь исправить такие грандиозные ошибки. Остается только смириться.
– У вас все в порядке, Мэтти?
Вопрос Перси вырвал женщину из размышлений.
– Извините, Перси. Я даже не заметила, как вы вошли.
– Где бы вы ни витали сейчас мыслями, место, видать, красивое, – улыбнувшись, произнес покупатель.
– Она всю неделю такая, – сказала Лори, выходя из складского помещения, – мыслями с феями… Или, лучше сказать, с Рэни.
Мэтти пропустила мимо ушей замечание продавщицы. Что из того, что она только о том и думает с тех пор, как вернулась из Боувела? Было приятно думать о чем-то другом помимо дедушки Джо и Ашера. Это была тайна, которая зацепила Мэтти за живое.
– Рэни?
– Она тут неуважительно отзывается о моей новой подруге. Не поощряйте ее.
– А-а-а, понятно. – Перси перегнулся через прилавок и подмигнул: – Ревнует, наверное.
– Я это слышала! – воскликнула Лори и быстрым шагом подошла к ним. – А еще, Перси Уокер, было бы странно, если бы я ревновала к надоедливой пенсионерке.
– Рэни совсем не похожа на обычную пенсионерку, – возразила Мэтти. – Она знаменитость, вернее, была знаменита. Вы помните «Серебряную пятерку»?
Улыбка Перси была теплой, полной ностальгии.
– Конечно, помню… Помню, как покупал маме их пластинку… Что там? Ага. «Ты любишь меня, и день впереди, лишившись тоски, улыбнулся…»
Смеясь, он обнял удивленную Лори за талию и пустился вальсировать с ней по магазину, напевая самый знаменитый хит Рэни.
– О нет! Отпустите меня, Перси! – запротестовала раскрасневшаяся Лори, стараясь при этом не казаться ужасно довольной происходящим.
Мэтти, наблюдая за парой, танцующей на дубовых досках пола, вспоминала себя девочкой девяти или десяти лет. Дедушка Джо вертел ее вокруг себя по выложенному каменными плитами полу на кухне фермерского дома. Знакомый голос дедушки отскакивал от стен, согревая своим эхом все вокруг. Те времена, о которых Мэтти часто вспоминала, были самыми счастливыми в ее жизни. Как ей хотелось вновь испытать это чувство полной безопасности и свободы!
«Рэни следует это увидеть, – подумала она, – увидеть, что ее музыка до сих пор значит для многих людей
