Едва мы выстроились с котелками в очередь у полевой кухни за ужином, от которого аппетитно пахло фасолевым гуляшом, как вдруг залаяли зенитки, послышался гул летящих самолетов и взрывы бомб.
— Воздушная тревога! — крикнул один из взводных командиров, и рота мгновенно рассыпалась между вагонами в поисках укрытий. Дальше всех убежал повар, так и не выпустив из рук черпак. Воздушный налет длился всего минут пять. Многие солдаты вновь собрались у кухни, не было только повара. Но это нисколько не смутило нас. Мы начали черпать гуляш прямо из котла котелками и с большим аппетитом есть. И пока повар пришел, половина роты уже успела поужинать.
С железнодорожной станции мы пешим порядком отправились к линии фронта. После нескольких дней пути прибыли в какую-то деревню, где встретились с немецкими солдатами. От них мы узнали, что линия фронта проходит в восьми — десяти километрах от села и что там нас очень ждут. Дело в том, что мы, венгры, должны были сменить немецкую воинскую часть.
Фронт стабилизировался здесь зимой 1941/42 года, когда и советские и немецкие войска, зарывшись поглубже в землю, оказались друг против друга. Крупных наступательных операций здесь не велось, шли бои местного значения. Немцы ехидно пожелали нам большого счастья в боях с сибирской стрелковой дивизией, занимавшей в то время оборону против нашего участка. Немецкие солдаты помоложе рассказали нам о тяжелых потерях батальона, понесенных в боях с советскими войсками в течение зимы, когда погиб каждый десятый, а в ротах осталось всего по двадцать — тридцать солдат. По их словам, перед нами стояла дивизия сибирских снайперов, которые, совершенно не боясь холода, часами лежат в белых маскхалатах на снегу, и стоит только кому-либо из немцев высунуть голову, как он тут же получает пулю в лоб. Со страхом и любопытством слушали мы эти рассказы и не знали, верить им или нет.
После двухдневного отдыха мы сменили немецкую часть. Ночью в полнейшей тишине (был отдан приказ не разговаривать и не курить) пехота выдвинулась на передовые позиции. Каждому пехотному батальону придали по одному саперному взводу. Таким образом наша рота оказалась полностью распределена. В первую ночь до получения задачи нас разместили на некотором удалении от передовой, в глубоком овраге.
Смена гитлеровских войск не прошла незаметно, советская разведка, очевидно, узнала о готовящейся смене и обрушила на немцев шквал минометного и артиллерийского огня. В полной темноте по незнакомой местности под взрывы мин и снарядов мы выдвигались на новые позиции, не имея ни малейшего представления о том, бьет ли это наша артиллерия или рвутся советские снаряды и мины.
