— …С тех пор в истории произошли великие события. Венгерский и турецкий народы-братья протянули друг другу руку дружбы. Бок о бок они сражались в тех недавних великих битвах, в которых отдало свою жизнь за родину немало героических сынов венгерского народа, в том числе и жители вашего славного города Кёсега.
Регент не смог удержаться, чтобы, не сделав в своей речи смелого поворота, не упомянуть о своей любимой жандармерии:
— …Случаи, подобные тем, что имели место в области Зала, — сверхпечальны, но использовать их для науськивания людей на нашу славную жандармерию — преступление. Жандармерия, стоящая на страже государственных интересов, всегда была гордостью нашей родины…
Закончился торжественный молебен, и состоялось открытие Триумфальной арки. После речи государственного секретаря по делам культа с речами выступили армейский епископ Иштван Хас и армейский епископ евангелической церкви Элемер Шольтес. Выступление сразу двух епископов объяснялось тем, что сам Миклош Хорти был евангелистом, поэтому нужны были и католик, и евангелист. После речей к мемориальным доскам возложили венки сначала Миклош Хорти, потом военный министр Дьюла Гёмбёш.
Парад открыли военный духовой оркестр и парадная рота. Потом прошли оркестр сомбатхейских допризывников и парадные расчеты военного училища.
«Живописно выглядела в своей новой парадной форме рота курсантов военного училища, блеснувших отличной выправкой и ровными, как стрела, шеренгами, — продолжал корреспондент. — Будущие офицеры очень понравились регенту. Сшитые на итальянский манер береты, гетры, аккуратные клинки, пышущие здоровым румянцем лица — все это вызвало на лице адмирала довольную улыбку. Вслед за парадной ротой проследовал в пешем строю дивизион велосипедистов, среди которых, четко печатая шаг, прошли два сына военного министра. За ними шли парадные расчеты сомбатхейских и кёсегских призывников, сводная рота пожарников и слушатели педагогических училищ…»
Командиром парадного расчета педагогических училищ был мой старший брат Тони. Дети крестьян и ремесленников, будущие безработные учителя, представители голодающей интеллигенции, шли в форменных фуражках и белых перчатках.
Мы тоже прошли перед трибунами, но и на этот раз нам не удалось как следует увидеть Хорти. Только позже мы узнали, что его вообще не было на трибуне: он наблюдал за парадом из специально построенного шатра. После парада он пригласил к себе командиров подразделений, в том числе и моего брата, и удостоил их своего рукопожатия.
