…Между тем стояло тяжелое для Ленинградского и Волховского фронтов время. На всем их протяжении шли кровопролитные бои. Большинство наших солдат и офицеров были ленинградцы, потому письма из дому они получали сравнительно быстро — ведь от нас до Ленинграда было рукой подать.
Первая блокадная зима и первая весна оказались самыми тяжелыми. Ребята не успевали оплакивать родных и близких, погибших в зажатом смертельными тисками городе.
Однажды утром, когда уже разнесли почту, Тоня Еремеева выронила из рук полученный фронтовой треугольничек и, разрыдавшись, закрыв лицо руками, побежала к себе.
Все уже хорошо знали, что утешения бессильны и неуместны. Оказалось, что мать и две меньшие сестренки Еремеевой умерли от голода. Об этом сообщал ей из Кронштадта брат.
А немного погодя и Нелидова получила скорбное известие: один-единственный ее брат, командир-подводник, геройски погиб на Балтике.
Тем не менее среди множества тяжелых, черных дней выпадали и радостные. Таким был тот незабываемый вечер, когда наш бронепоезд, поставив завесу заградительного огня, перерезал путь батальонам врага, атакующим части 2-й Ударной армии, из последних сил выбиравшиеся из окружения.
Я помню, как командир одного из стрелковых полков поочередно расцеловал каждого из нас… А что может сравниться с простой солдатской благодарностью!..
Радостным был и день, когда мы сбили один за другим три фашистских самолета и заместитель командующего артиллерией фронта генерал Крюков раздал нам награды. Когда на выцветшей гимнастерке Нелидовой заблестела медаль «За отвагу» и мы, деря глотку, заорали громкое «ура», седоголовый генерал, украдкой утирая слезу, перед всем строем расцеловал мужественного сержанта.
Это был, наверное, первый поцелуй в жизни Нелидовой…
В тот самый день, уважив наши боевые заслуги, нам выделили железнодорожную дрезину — полуторатонку типа «ГАЗ» с застекленной кабиной. У нее были съемные колеса: для передвижения по железной дороге — стальные, а для езды по обычной дороге — автомобильные, с резиновыми покрышками.
Дрезина здорово облегчила нашу жизнь: мы перевозили на ней и продукты, и боеприпасы, не отцепляя, как раньше, от состава паровоз, что было довольно хлопотным и опасным делом.
Во время распутицы, в непогоду, которая так часто случается на севере, дрезина была просто спасением. Доедешь до нужной станции по железнодорожному полотну, потом поставишь автомобильные колеса вместо рельсовых — и кати себе куда душе угодно! Как загрузишь дрезину, так и езжай обратно до самого бронепоезда: ни разгружать, ни перегружать груз с транспорта на транспорт, ничего не нужно.
