К тому же нас поздравили из штаба со сбитым вражеским самолетом: «Уточняем сведения о втором, возможно, и он не доберется до своего аэродрома».
С того дня каждый из нас уже иными глазами смотрел на «наших девушек», как мы ласково их называли. Куда девались недоверие, пренебрежение, с которыми мы отнеслись к ним поначалу. Этот случай помог всем убедиться, что здесь, на бронепоезде, женщина может сражаться не хуже мужчины.
Когда после отбоя тревоги мы спустились с платформы, комиссар поддел меня локтем в бок со словами: «Вот не ожидал, что девчата такую выдержку проявят. А ты?»
Я улыбнулся, пожал плечами, дескать, и я не ожидал.
Прошло еще некоторое время, и поведение окружающих, их отношение к девушкам, а также мое собственное состояние убедили меня, что ни для кого это время не прошло бесследно.
Мы стали совершенно иначе относится к Нелидовой и Еремеевой, смотрели на них с каким-то даже восторгом и неожиданным, непроизвольным уважением.
Странное преображение произошло и с командиром; раза два я заметил, как он издали украдкой посматривал на курчавого сержанта, однако в обращении с ней был, по обыкновению, сдержан, требователен и беспристрастен.
Личный состав бронепоезда разделился надвое: одну, большую, часть составили поклонники Нелидовой, остальных, среди которых преобладали южане, пленила черноглазая, черноволосая Еремеева.
Девушки скоро освоились. В свободное время они уже не сидели, как арестанты, в своем крохотном купе — отгороженной каморке одного из хозяйственных вагонов.
Стоило появиться одной из них вне боевой платформы, как тотчас же вокруг образовывался круг бойцов, затевались разговоры, шутки, слышался смех, разгоралось веселье…
А уж плясать с ними было особой удачей, и наши ребята из кожи вон лезли, соперничая друг с другом, чтобы удостоиться этой чести.
Но девушки оказались настолько обходительными, умными и тактичными, так просто и в то же время осмотрительно вели себя что все страсти сводились к шутке.
Добрым отношениям способствовало и то, что обе они стали незаменимыми товарищами. Приобвыкнув на новом месте, среди новых людей, девушки взяли на себя обязанности хозяек.
Их тесное купе напоминало теперь мастерскую. Кому залатать что, кому пригнать по росту и по фигуре гимнастерку, кому постирать или отгладить одежду — представьте, на бронепоезде даже утюг появился! — все это их нежные руки делали быстро и умело.
Никто не помнил, чтобы Нелидова или Еремеева поленились помочь ребятам.
