Далекие зимние вечера | страница 4



Витька устроился на теплой конской спине. Дядя сел сзади.

- Ну что? - спросил дядя, когда они поехали.

- Ничего.

- Не хочешь быть бухгалтером?

- Нет.

- Ни в какую?

Витьке показалось, что дядя сейчас начнет ругаться, и он промолчал.

- Ну и черт с ней! Знаешь… тоже, я тебе скажу, невелика пешка - бухгалтер. Ничего, Витька, проживем. Ты только, я прошу тебя, не хулигань. Разобидел давеча девку до слез. Она ж невеста, а ты ей такие слова. Чудо!

- Она сама начала.

Дядя закурил и задумался.

Дождь перестал сеяться. Кое-где показались на небе звезды. Крепко запахло картофельной ботвой и гнилой древесиной. По селу лаяли собаки. Хлопали калитки. Разговаривали невидимые люди, слышался молодой беспечный смех. Где-то недалеко били палкой по чему-то мягкому, наверное по перине, и приговаривали:

- Ты гляди, что делается, - пыли-то! Пыли-то!

- Завтра пойдем с тобой к председателю, посоветуемся, - заговорил дядя. - Я бы тебя к машине какой-нибудь приставил. Хочешь?

- Конечно. А домой я не поеду?

- Нет, домой пока не надо.

- Почему?

Дядя помолчал.

- Мать твоя замуж, наверно, выйдет. Она ведь молодая еще. Сватается там один…

Витька чуть с коня не свалился - настолько поразило его это известие. Во-первых, он с удивлением узнал, что его мать еще молодая, во-вторых… как это так? А как он, Витька?

- Он неплохой мужик. Я его знаю немного, - рассказывал дядя, а Витька с болезненной остротой представил себе, как ходит по ихнему дому этот «неплохой мужик» и зевает. Почему-то зевает.

«Из-за меня это она. Потому что я непутевый», - догадался Витька, и ему стало до слез жаль свою мать.

Когда приехали домой, у Витьки окончательно созрел план действий.

У ворот дядя соскочил с коня, открыл одну воротину, впустил Витьку.

- Расседлай его и насыпь овса. Седло в сенцы занеси - дождь, наверно, опять будет. Я пошел на собрание. Сам раздевайся и лезь сразу на печь.

Дядя пошел от ворот и сразу пропал из виду, растворился в чернильной темноте.

Витька подождал, когда затихнут его шаги, выехал из ворот, подстегнул лошадь.

До Игренева, где жила мать Витьки, было километров семь. Витька пробежал их скоро: лошадь разохотилась в беге, несла ровно и быстро. Витька сперва ждал, что она где-нибудь споткнется, потом успокоился и стал думать о матери. Не терпелось поскорей увидеть ее и сказать… что-нибудь хорошее, ласковое. Витька ругал себя, свой дурной характер, который привел к тому, что мать вынуждена впускать в дом чужого мужчину. Ей, конечно, трудно одной - это Витька и без дяди понимал. Теперь они будут вдвоем, теперь Витька никогда не обидит мать, не причинит ей горя.