А гении математические заседали в академиях, и одному из них, академику по фамилии Виноградов, дядя Федя послал обнаруженные им в бесконечности «родственные числа». Как я поняла, первые четырнадцать этих чисел нашел в свое время Декарт, а дядя Федя довел их количество до шестисот. Академик, разумеется, был человеком умным и опубликовал Дузово открытие под своим великим именем. Дуз жутко на него разозлился, но судиться и доказывать авторство не стал. Во-первых, потому, что наверняка проиграл бы. А во-вторых, потому, что не желал апеллировать к государству, коего в принципе не признавал.
Дуз никогда не пил и не курил, но к женщинам был отнюдь не равнодушен. Иногда в восьмиметровой комнате при кухне помимо Дуза, тети Сони и кота появлялась молодая чернокосая девушка в тюбетейке. Она угощала всех сладкими дынями из Чарджоу. Юное среднеазиатское дарование. Ой ли? Почему-то все женщины в нашей квартире сильно ее недолюбливали, ругали Дуза и жалели тетю Соню.
У меня с Дузом постоянно возникали идеологические расхождения.
— У нас ведь свобода? — спрашивает меня Дуз.
— Да, у нас социализм и свобода, — смело утверждаю я.
— А у них капитализм и никакой свободы?
— Никакой.
— А почему тогда у них можно сесть на поезд и приехать из Парижа в Лондон, а у нас нельзя?
— Зато у нас можно из Москвы приехать в Новосибирск или Владивосток. А это намного дальше.
— Но не в Париж?
— Ну и пусть.
Или вот такой разговор:
— Дядя Федя, вам кто больше нравится Ботвинник или Смыслов?
— Смыслов.
— Но Ботвинник же чемпион мира!
— Вот если бы тебе предложили на выбор: или получишь мешок золота, или получишь по башке, ты бы что выбрала?
— Золото.
— Вот видишь. Ботвинник всегда выигрывает, но играет неинтересно. А Смыслов интересно.
Тогда, признаться, я не очень поняла, что он хотел этим сказать. Сейчас, кажется, понимаю. Но не скажу, слишком долго объяснять.
Хоть Дуз и расхаживал по коммуналке в подштанниках, хоть он и не запирал дверь в туалет, но, пока была жива тетя Соня, от него всегда хорошо пахло. Потому что он пил на ночь йод с молоком. Пару капель йода на стакан теплого молока. Для улучшения памяти. Он помнил все интересные партии, сыгранные на мировых чемпионатах всеми интересовавшими его мастерами: Чигориным, Алехиным, Эйве, Ботвинником, Смысловым, Талем, Бобби Фишером, Глигоричем. По-моему, он знал наизусть всю толстую стопку шахматных журналов, громоздившуюся на диване.
— Дядя Федя, а почему вы никогда не ездите в метро?
