- Ждала меня, - выдохнул мне в губы не вопрос, а утверждение и подхватил на руки, накрывая плащом.
Осмотрел своих воинов:
– Гай Дас Церрон мертв. Его кишки жрут мои волки. Мятежники украшают собой все подъездные пути к Валласу. Дозор подоспел вовремя. Лаан, за верную службу все владения Церронов теперь твои!
- Потери?!
- Сто человек военными и много жертв среди населения.
- Вы весь в крови, мой Дас. Лекаря к велиару!
- К Саанану лекаря, - крикнул Рейн и снова посмотрел на меня, а я протянула руку, стирая кровь с его щеки, содрогнулась увидев жуткий порез от меча у виска. Кровавый след потянулся от моих пальцев по широкой скуле к губам, цепляя нижнюю, чувственную, слегка потрескавшуюся от холода. Жуткая улыбка, застывшая на его изуродованном лице, больше не пугала меня, сквозь стекло слез смотрела, как под моими пальцами остаются кровавые дорожки, и снова посмотрела в глаза, а он приподнял меня выше и сильнее прижал к себе, внимательно вглядываясь в мое лицо.
- Страшный? – с какой-то надорванной горечью.
Я прижалась губами к его губам, чувствуя привкус железа и соли, слыша его гортанный стон и ощущая дрожь пальцев на моей спине.
- Согрей меня, Рейн. – прошептала прямо в губы, - Я замерзла без тебя до смерти.
Серо-зеленые глаза вспыхнули и обожгли мгновенным лихорадочным блеском, от которого под кожей заполыхали миллиарды искр.
- Я тебя сожгу, маалан.
- Хочу сгореть с тобой, Рейн дас Даал.
- Им иммадан… Девочка-смерть. Будем гореть вместе. Я тебе обещаю.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ОД ПЕРВЫЙ
Он стоял на балконе, как изваяние. Стоял уже несколько часов, и никто не смел приблизиться к нему. От страха они все онемели, потому что таким Ода Первого не видели никогда. С того момента, как гонец принес известие о взятии Валласа и о пропаже Одейи дес Вийяр, в велиара словно вселился сам Саанан – он отрубил гонцу голову, едва тот произнес те самые роковые слова о похищении дочери и о мерзких слухах, что Одейя дес Вийяр отныне шлюха проклятого недоноска, сына Альмира дас Даала.
Од Первый схватил меч, лежащий на столе, и одним взмахом перерезал шею несчастного, которому пришлось принести дурные вести в Варнар. Следующим взмахом меча обезумевший велиар обезглавил ещё нескольких слуг. Он размахивал оружием и ревел, как раненый медведь.
Люди тут же попятились к открытым дверям, в панике покидая помещение. Велиар редко впадал в состояние такой мрачной ярости, но если впадал, то мог зарубить всех, кто попадался под руку. Последний раз он пребывал в похожем расположении духа, когда узнал о смерти Аниса, но даже тогда сумел держать себя в руках и всего лишь отрезал вестнику язык. В этот раз он просто сошел с ума. Около часа бушевал в своих покоях, разворотил все помещение до основания.
