Анна покинула дом Зои Хрисафес, испытывая пьянящее чувство торжества. Наконец-то она смогла продемонстрировать, что умеет лечить тяжелые ожоги, шрамы от которых без колхидской мази остались бы навсегда. Отец Анны привез рецепт этого снадобья из путешествия по побережью Черного моря, по земле легендарной Медеи, от имени которой и появилось слово «медицина». Исцеление Зои может привлечь к Анне новых пациентов, и, если повезет, среди них будут люди, которые знали Виссариона и, соответственно, Юстиниана, Антонина и того, кто на самом деле совершил убийство.
Возвращаясь вечером в свое новое жилище, Анна думала о доме, который только что покинула. Зоя необыкновенная женщина. Она была испугана и мучилась от боли, но ее напряжение, накал чувств в ее душе вызывали тревогу.
Что же стало причиной пожара в этой великолепной комнате с коваными подставками для светильников и богатыми коврами? Неужели он был устроен преднамеренно? Именно поэтому Елена была так напугана?
Анна ускорила шаг, думая о выгоде, которую можно извлечь из представившейся возможности. На евнуха, как и на слуг, обычно никто не обращает внимания. Она сможет услышать отрывки разговоров, сложить их вместе, словно части головоломки, и сделать определенные выводы.
Первую неделю Анна приходила в дом к Зое каждый день. Визиты были краткими – только для того, чтобы убедиться, что процесс заживления идет как положено. Судя по состоянию кожи Зои и по насыщенному цвету ее волос, она и сама умела обращаться с травами и мазями. Конечно, Анна никогда не говорила об этом вслух – это было бы бестактно. Придя в четвертый раз, она застала у Зои Елену. Та явилась, чтобы навестить мать.
Анна сидела на краю кровати пациентки, покрывая ее раны мазью с довольно резким запахом.
– Воняет, – заметила Елена, сморщив нос. – У большинства твоих масел и притирок запах более приятный.
Зоя сердито сузила глаза:
– Тебе следует научиться ими пользоваться и узнать ценность благовоний. Красота лишь поначалу божий дар. Ты приближаешься к возрасту, когда она становится искусством.
– А затем наступает время, когда красота – уже чудо, – фыркнула Елена.
Зоя изумленно распахнула золотисто-карие глаза.
– Тому, у кого нет души, трудно поверить в чудо.
– Может быть, я поверю в него, когда оно мне понадобится.
Зоя окинула дочь взглядом снизу доверху.
– Смотри, как бы не было поздно, – прошептала она.
Улыбка Елены сочилась тайным удовлетворением.
