– Козленочком стать не боишься? – поинтересовался я, вспомнив печальную участь братца Иванушки из старой сказки.
– А за базар ответишь? Бульк? – агрессивно прорычал Ден, в детстве сказок явно не читавший. Ну что с него взять? Дитя постапокалипсиса, темное, и к тому же деревянное во всех смыслах.
– Понял, беру предположение обратно, – сказал я. – Хлебай на здоровье.
И занялся своей раной.
Выковыривать пулю из ноги приходилось. А вот стрелу – что-то не припомню. Мерзкое орудие, кстати. Туда – запросто, а вот обратно… Подергал я за древко аккуратно – не-а, дохлый номер. Видать, наконечник с гарпунными зазубринами, плотно в мясо засел. Придется резать.
Ну, вытащил я «Бритву», разрезал окровавленную штанину. Плохо. Уже воспаление пошло, мясо вокруг стрелы стало красным и распухшим. Выдохнул я – и резанул, благо теперь мой нож легко и непринужденно резал хозяина. Воткнул я клинок в ногу, и потянул от стрелы вверх, к животу. А потом, выдернув нож и воткнув снова, от нее же – вниз. Быстро, пока боль в мозг не долбанула.
Можно было, конечно, сначала обезболить, благо в аптечке средство имелось. Но я изрядно опасался, что отрублюсь с минуты на минуту, уж слишком сильно меня «вело». Пока на драйве был, прорываясь сквозь Купол, ничего было. А вырвался – и расслабился организм, решил что всё, уже можно проваливаться в беспамятство. Так пусть его боль лучше маленько подстегнет, авось не отключится в самый неподходящий момент.
Не отключился. Только затрясся слегка от стресса. Ничего, это нервы. Это пройдет. Главное стрелу вытащить.
В распоротой ране древко качать стало проще. Хоть и снова потемнело в глазах, но я все-таки подцепил там, внутри ноги, наконечник кончиком «Бритвы», и в три движения вытащил распроклятую стрелу! Вот она, паскуда! Вся в кровище, которая тягуче капает с наконечника. Хорошо еще, что он не снялся с древка и не остался в ране, тогда б хуже было намного…
Хотя и так – хуже некуда! И какой из меня теперь воин с такой дырищей в ноге? Зашить-то я ее может и зашью, и антибиотики в аптечке вроде имеются, но вот ходить мне в ближайшее время вряд ли придется…
– А ты мужик, хомо!
Я обернулся. Про Дена я как-то и забыл. Ну хлебает пакость всякую – да и хрен бы с ним.
Но нет, уже не хлебал. Сидел на краю лужи, спустив в нее ноги-корни ядовито-кислотного цвета. Такого же, как сама лужа. Ничего себе! Корни! Длинные такие, толстые, почти с мои ноги толщиной. И руки-щупальца вновь у дендромутанта отросли. Короче, правда, чем были, но всё равно лучше, чем ничего. Для него лучше, определенно. Но явно не для меня, находящегося совсем в неспортивной форме.
