Тем не менее, их было много, этих порезов. А ктулху заметно отяжелел после сытного обеда, и явно хотел просто переварить его, а не терпеть боль и бестолково махать конечностями, безуспешно пытаясь достать когтями слишком шустрого противника.
В общем, ударил он еще разок впустую – и вдруг неожиданно длинными прыжками рванул в просвет между зданиями. Удрал, сволочь.
Победительница ринулась было за ним, но тут же, опомнившись, вернулась к обезглавленному телу волкочеловека. Упала перед ним на колени – и горько заплакала, закрыв лицо руками, как самая обычная женщина, потерявшая любимого. Правда, пальцы у нее были раза в три длиннее, чем положено природой, по всей длине которых топорщились страшными зубьями костяные пилы, с которых на роскошные светлые волосы девушки медленно и тягуче стекала гнойно-зеленая кровь ктулху.
А я замер на месте, словно памятник самому себе, страстно желая и одновременно боясь вновь увидеть ее лицо…
Это, несомненно, была она. Сорок Пятая. Мария. Маша…
Она – да не она. Я успел рассмотреть ее лицо, когда она шла обратно, к трупу Данилы. Страшное лицо, которое не могло принадлежать обычному человеку. Словно неестественно-белую кожу натянули на голый череп, а в пустые глазницы, где раньше сияли глаза цвета чистого неба, вставили черные шарики, лишенные век и ресниц. Лишь волосы остались теми же, что были, но сейчас эта роскошная грива не вызывала восхищения, а лишь подчеркивала ужасные изменения, произошедшие с девушкой, которую я когда-то любил.
Ее фигура, затянутая в черный обтягивающий комбинезон, стала еще стройнее, еще тоньше, что, опять же, восхищения не вызывало, а скорее навевало мысли о болезненной худобе. Хотя когда человек двигается с такой скоростью, то анорексией тут и не пахнет. Скорее тем, о чем я подумал сразу, как только увидел ее…
– Ну, что замер? – глухо прозвучало из-под страшных пальцев, полностью закрывших лицо и голову девушки. – Подойди.
Я медленно слез с мотоцикла, поставил его на боковую подножку, и приблизился.
Она оторвала ладони от лица и, подняв голову, уставилась на меня жутким, пронизывающим взглядом своих неподвижных шариков.
– Доволен? Ведь его больше нет. Ты же этого хотел?
Я покачал головой.
– Нет, Оператор. Я никогда не желал его смерти. Каждая птица ищет свое небо, и никто не виноват, что твое небо оказалось не моим.
Она усмехнулась, показав ряд зубов, заостренных, словно у акулы.
– Помню что-то похожее я написала тебе, когда уезжала с острова. Зря ты тогда пошел искать меня, Снайпер. Скажу больше. Я очень жалею, что ты вообще повстречался мне тогда в Москве, когда я была еще молодой дурой с розовыми очками на переносице. Не будь тебя, тот красноглазый маньяк не принес бы меня в жертву, после чего мне не потребовалось бы бежать в чернобыльскую Зону, чтобы хоть как-то подправить внешность. А потом снова появился ты. Зачем-то вытащил из комы… Наверно, чтобы показать, что счастье невозможно. Тебе это удалось. Я сбежала с проклятого острова, но ты снова нашел меня. Пойми, Снайпер, ты не только меня, ты всех пытаешься спасать. Навязать им свой вариант счастья для всех. Только всем оно не нужно. Ты делаешь только хуже, пойми наконец! Вот Данила. Он был простой человек. Добрый, настоящий. И если б не встретил тебя, то просто жил бы в своем Кремле, охранял его. Жену завел, детишек. Но тут появился ты. Снова ты. И он превратился в мутанта. Из-за тебя. Да, я знаю, о чем ты думаешь, по глазам вижу, что догадался. Чтобы вернуть ему человеческий облик, я нашла Мастера Полей, которого влюбила в себя, и который за сам знаешь какую плату сделал то, о чем я его попросила. Он ввел меня в Красное Поле, и сделал из меня Оператора. Потом я, конечно, убила его, и несколько раз пыталась вернуть Даниле его человеческий облик. Безуспешно. А теперь он лежит здесь, мертвый. Из-за тебя, урод! Понимаешь? Из-за тебя!!!
