Но он сразу забыл про состязание запахов, вытащив письмо и прочитав название сочинения на свободную тему (так определил жанр присланного текста автор). Воистину, детское литературное творчество было шире существующих стереотипов.
Много лет назад стажер отдела писем журнала «Пионер» Вася Объемов, воспользовавшись советом ответственного секретаря, не регистрируя, отправил в корзину это, с позволения сказать, сочинение, подписанное псевдонимом Белая Буква. После Каспара Хаузера его стали злить тексты, подписанные псевдонимами. Он не порвал в клочья произведение Белой Буквы (по нежным завиткам почерка и изображению длинноволосой, в короне, принцессы на обороте последней страницы Вася определил, что автор — девочка), но изощренно пропустил его через машинку. Превращенное в бумажную вермишель письмо как будто и не приходило в редакцию. Хватит мне одного Каспара Хаузера, решил тогда он, задумчиво глядя на скучающую за своим столом Свету. Он обратил внимание, что в пасмурные дни запах пота усиливался и становился совершенно нестерпимым перед дождем. Сейчас, судя по всему, дело шло к грозе. Ей бы на метеостанцию, подумал Вася, работала бы живым барометром, чего она здесь сидит?
Он не знал, изменяются ли во времени и пространстве, то есть во сне, некогда прочитанные и забытые тексты. Восставшее из небытия, из бумажной вермишели, сочинение на свободную тему возникло перед его глазами. Вася словно читал его с компьютерного экрана. Рукописи не горят, вспомнил и дополнил великого Булгакова Вася, они сжигают тех, кто думает, что сжег их или… превратил в бумажную вермишель. А еще они, усмехнулся он, перейдя на современный телевизионный жаргон, зажигают сквозь пространство и время. Он попытался зажмуриться и чуть было не задохнулся от давно забытого запаха девичьего пота, как если бы в небе (по Булгакову!) собиралась жестокая гроза, а Света стояла у Васи за спиной и тыкала его носом в экран: «Читай!»
Весеннее волшебство
(Сочинение на свободную тему)
Берлин. 30 апреля 1945 года (понедельник), 15:10. Рейхсканцелярия. Комната в подземном Фюрербункере. Бетонные стены. Простая железная кровать. Письменный стол. Над столом портрет композитора Вагнера у рояля в черном сюртуке. За столом пожилой человек в полувоенном кителе песочного цвета держит заверенный печатями на гербовой бумаге документ — «Testamentsurkunde» (завещание). На столе позолоченный пистолет вальтер с золотой монограммой «A. H.» на рукоятке.
