Майкл Кронгауз пригласил Роберта Карпентера на палубу. Группа эскимосов сгрудилась у носа и оживленно обсуждала открывшийся перед ними Берингов пролив. Многие хорошо знали эти места, а старшие даже высаживались на берег, который из синей неровной полоски на горизонте постепенно превращался в землю с бурыми скалами, зелеными долинами, каменистыми крутыми мысами. Бесчисленные стаи морских птиц низко стлались над водой. То и дело вздымались в воздух китовые фонтаны, сквозь шум корабельного двигателя доносилось хрюканье моржей.
В этих широтах в конце июня стоит полярный день. Правда, солнце все же погружается в океанскую пучину, но тут же снова поднимается, освещая бескрайний водный простор. Чуть правее по борту, словно вправленные в морскую гладь, высились острова Диомида. Разделенные узким проливом шириной в две мили, они сливались в одно целое даже с близкого расстояния.
Этот пейзаж не один раз видел дед, думал Роберт Карпентер. Почему он приехал сюда из далекой Австралии? Только ли желание быстро разбогатеть? Или существовали какие-то иные причины? Ведь Австралия долгие годы после открытия и присоединения к владениям британской короны заселялась главным образом преступниками, убийцами, приговоренными к вечной каторге, всяческими людскими отбросами. Не был ли дед прямым потомком кого-нибудь из тех отверженных, от которых отказывалось добропорядочное английское общество?
Обычно белые люди, пожив некоторое время в чукотских и эскимосских селах и взяв себе в жены местных девушек, наделав детей, уезжали навсегда, оставляли туземных жен вместе с потомством и напрочь забывали о них. Роберт Карпентер-старший взял с собой жену и детей. Сначала обосновался в Номе, а в конце жизни переселился в окрестности Сан-Франциско.
Собирался ли он вернуться на Чукотку за своими сокровищами? Скорее всего, поначалу так и было: в первые годы захвата власти большевиками Запад не верил, что эти малоопытные в государственном управлении такой огромной страной революционеры во главе с недоучившимся адвокатом Владимиром Лениным смогут продержаться долго.
Устойчивость и сила Советской власти поразили мир, когда был разгромлен Гитлер и советские войска вошли в поверженный Берлин. Сталин диктовал английским, французским и американским союзникам условия послевоенного устройства мира.
Советский Союз подходил к концу двадцатого столетия прочнейшим монолитом, вооруженным новейшими видами оружия, господствовавшим в космосе. Внутренняя жизнь страны жестко регламентировалась Коммунистической партией и Комитетом государственной безопасности. Даже последовавшие буквально одна за другой смерти престарелых генеральных секретарей КПСС — Леонида Брежнева, Юрия Андропова и Константина Черненко — не поколебали это огромное, многонациональное государство, спаянное единой коммунистической идеологией, которая считалась единственно верной.
