Робин под кроватью не шевелился, но и ему в голову сначала пришли дурные мысли, и он даже дрожал от ревности, пока не узнал в ночном госте привратника замка, Герберта Линдсея, почтенного отца Мод.
Речь Герберта прервали легкие торопливые шаги и шуршание платья; засветилась лампа, и Герберт встал на ноги.
При виде его Мод вскрикнула от ужаса и с беспокойством спросила:
— Почему вы здесь, отец?
— Чтобы поговорить с тобой, Мод.
— Завтра поговорим, отец; сейчас очень поздно, я устала, и мне нужно отдохнуть.
— Да мне нужно всего пару слов тебе сказать.
— И слушать ничего не хочу, отец, я вас поцелую и считайте, что я оглохла. Доброй ночи.
— У меня к тебе только один вопрос, ты ответишь, и я уйду.
— Говорю вам, я оглохла, а теперь я еще и онемела. Доброй ночи, доброй ночи, — добавила Мод, подставляя для поцелуя свой лоб старику.
— Мне не до доброй ночи, дочка, — серьезно сказал Герберт, — я хочу знать, откуда вы пришли и почему еще не спите.
— Я пришла из покоев миледи: она очень нездорова.
— Хорошо. Другой вопрос: почему вы так щедры на поцелуи некоторым узникам? Почему вы целуете чужого мужчину как родного брата? Нехорошо так поступать, Мод.
— Это я целовала чужих мужчин?! Я?! Да кто же меня так оклеветал?
— Гаспар Стейнкоф.
— Гаспар Стейнкоф вам солгал, отец; вот если бы он рассказал о своих попытках соблазнить меня и о том, как я возмутилась и разгневалась, тогда бы он не солгал.
— И он посмел! — в гневе прорычал Герберт.
— Посмел, посмел, — решительно подтвердила девушка.
И, разразившись слезами, она добавила:
— Я сопротивлялась и убежала от него, и он пригрозил мне отомстить.
Герберт прижал дочь к своей груди и, помолчав, сказал спокойно, но в спокойствии его сквозило хладнокровие неумолимого гнева:
— Если Господь прощает Гаспару Стейнкофу, путь пошлет ему мир на Небесах, а у меня не будет мира на земле, пока я не накажу этого подлеца… Поцелуй меня, моя девочка, поцелуй старого отца, который тебя любит, верит тебе и просит Небо охранять твою честь.
И Герберт Линдсей ушел на свой пост.
— Робин, — тотчас же спросила девушка, — где вы?
— Здесь, Мод, — ответил Робин, уже успевший вылезти из укрытия.
— Если мой отец заметил, что вы здесь, я погибла.
— Нет, дорогая Мод, — ответил юноша с восхитительным чистосердечием, — нет, напротив, я бы засвидетельствовал вашу невинность. Но скажите, кто такой этот Гаспар Стейнкоф? Я его уже видел?
— Да, он сторожил вашу камеру, когда вы первый раз попали в тюрьму.
