— Мама! Мама! Наш дом! — закричали Мила и Кирилл.
— Наш сумасшедший дом, вы хотели сказать? — уточнил отец.
Ольга рассмеялась.
Машина остановилась у калитки. Водитель помог им выгрузить багаж, посигналил и укатил. Из дома напротив вышла женщина с двумя пацанятами. Она уважительно поздоровалась с доктором.
…Дети таскали в дом вещи и перемигивались с отцом.
— А ты иди, отдохни, мама, — заботливо сказал Кирилл.
Отдохни так отдохни. Ольга пошла к колодцу. Посидела, задумавшись. Вдруг подбежала Мила, вскарабкалась к матери на колени и зашептала:
— Ох, мамочка, я так рада, так рада! И ты будешь рада, я знаю…
— Милка!!! — остановила сестренку незаметно подошедшая Наташа. — Мама, не слушай ее! А ты, Милочка, сейчас же иди ко мне!
Ната увела сестру, что-то ей выговаривая, а Ольга пожала плечами. Ну что еще придумали эти девчонки?
А девчонки и вправду придумали. Вернее, придумала Наташа, старшенькая.
Дело было еще в мае. Иван тогда впервые забрал детей на выходные. Сидели они, чай пили, ложки били, по-турецки говорили.
— Пап, а тебе нравится новая работа? — спросил вдруг Кирилл.
— Нравится, только она не новая, а старая. Делаю, что и всегда делал. Просто на новом месте, — ответил Иван. И спросил в свою очередь: — А почему ты, собственно, спрашиваешь?
— Мама-то не хочет уезжать из Москвы. Вот мы и боимся, что ты сдашься раньше времени, ну, раньше, чем она первая сдастся… Уедешь отсюда и работу эту бросишь. И дом тоже… Жалко! Мы бы здесь теннисный стол поставили… Целый день можно было бы играть, — протянул Кирилл мечтательно.
— Так ты думаешь, не поедет мама? — спросил Иван.
— Вряд ли, пап. И Мила так думает. И Наташа. Спроси вот у них.
— Спрашиваю. Что скажете, барышни?
Мила красноречиво развела руками. А Наташа вдруг обрадованно ойкнула и воскликнула:
— Придумала! Как же это я раньше не докумекала, дурочка стоеросовая? Поедет, поедет она как миленькая! Слушайте! Мы здесь оборудуем маме керамическую мастерскую. Настоящую. С гончарным кругом. С полочками. С муфельной печью. Глину завезем, глазури всякие — я знаю, где они продаются, мы давно с мамой ходили смотреть. А когда мы все сделаем, тогда наша мама наконец сможет заниматься тем, что ей нравится. Что она любит.
Иван растерянно посмотрел на дочь:
— Но, Ната, я не знаю, как оборудовать мастерскую… И где? И потом, с чего ты взяла, что это то, что действительно нужно нашей маме?
— Папа, не спорь! Наташка правильно говорит. Она — гений! Я всегда это знала! Она самая-самая.
