Ужин продолжился в полном молчании. Когда же в тарелках не осталось ничего, Нина Викторовна объявила:
— Иван, у меня есть очень серьезный разговор. Он касается всех. Даже мушкетеров сертифицированных, хотя дети… Они все так трудно понимают, что я не знаю…
— Как трудно, бабушка? — спросила Мила.
— Я хотела сказать, что вас надо выгнать в комнату. У нас серьезный разговор. Чай с эклерами будет позже.
— Дети, а ну, марш Гофмана читать! — распорядился глава семейства.
Глава 10
Как отличить пиццу-барбекю от сумасшедшего директора школы
Ольга принялась мыть тарелки. Нина Викторовна взяла быка за рога:
— Дорогой зять! Мне кажется, твоя жена засиделась в цветочном магазине. Ну что это за работа! И что за деньги!
— Что за деньги? Я вам скажу… Олина зарплата — это неделя жизни, Нина Викторовна. Неделя жизни! И я очень благодарен Оле. Если бы не ее работа, мне пришлось бы на коленях стоять, выпрашивая себе место завотделением, когда наш в феврале ушел на пенсию. А так вот и не пришлось. И, может, больше не придется никогда.
— Колени какие-то… Чего не придется? Ты знаешь, Иван, когда ты пришел в первый раз к нам… когда Оля тебя привела — она светилась вся. Я поняла: любовь. Когда пошли дети, я понимала: любовь требует жертв. Но почему, почему только от Оли? Извини, что я вот так прямо, ты знаешь, это не мой стиль…
— Мама, ты разве забыла, что Иван мне всегда помогал! — с нажимом на последние слова произнесла Ольга. — И пеленки, и магазин…
— Забудь о пеленках! Ведь больше их не будет, надеюсь? Дети выросли. Твой Иван имеет любимую работу, рыбалку, его уважают, ему даже цветы дарят, и вот что смешно: я не удивлюсь, если их покупают в твоем задрипанном цветочном магазине! А ты, Оля? Кому-то в этом доме есть дело до того, что происходит с тобой?
Ольга молчала. Ее муж тоже не торопился с ответом. Тещу возмутило спокойствие зятя: ведет себя как доктор с больной — дать ей выговориться, а после прописать двадцать капель корвалола. Она раскраснелась и стала нервно постукивать ладонью по столу.
На кухне собиралась гроза.
— Кстати, о рыбалке… — попытался разрядить обстановку дед.
— При чем тут рыбалка?! — оборвала его Нина Викторовна. — Тоже хорош! «Нина, не вмешивайся, дети сами строят свою жизнь!» Еще ни разу не принес с рыбалки даже карася для этой хвостатой вонючки!.. Брысь! Кошкам нельзя трубчатые кости! — крикнула вдруг Нина Викторовна и замахнулась на Липси, когда та попыталась стянуть со стола аппетитную ножку с остатками курицы.
