Как ни парадоксально, версия о промышленном шпионаже мне показалась наиболее достоверной, и я успокоилась.
Обретенное спокойствие меня даже удивило. Правда, в тот момент, когда тень — или привидение — исчезло за углом, я кинулась было к телефону, чтобы позвонить в полицию, но тут мой взгляд упал на часы. Я бросила трубку обратно на рычаг. Не было времени ни для разговора по телефону, ни для сидения в полиции и дачи показаний. Скоро позвонит портье, и нужно будет ехать в аэропорт. А я еще даже не одета! И я бросилась укладывать багаж.
Два дня спустя я летела обратно в Баден-Баден. Мое настроение было поистине солнечным. Я смотрела в иллюминатор на серебряную ленту Рейна, а вдали уже вырастали горы Шварцвальда. Склоны, покрытые лесом, были темными, почти черными. Среди этой черноты выделялись ярко-зеленые кляксы лугов и мирные деревеньки. Было бы преступлением уткнуться в книгу и не видеть этого ярко-синего, без единого облачка, неба и пестрого ландшафта.
Я отложила газету и вытянула ноги. В самолете было так спокойно после безумных дней, проведенных в Париже. Встреча со Стивенсом, переговоры с кутюрье, звонки в Рим, Мадрид, договоры с поставщиками и, наконец, снова Стивенс, — я была выжата как лимон. Но контракт был подписан!
Наша фирма никогда не скупилась на гонорары, но когда я взглянула на чек, выписанный мне за проведенные переговоры, то невольно подумала, что бухгалтер что-то напутала с нулями.
Счастье переполняло меня.
Когда наконец такси остановилось возле моего отеля в Баден-Бадене, я ощутила дополнительный прилив счастья от мысли, что мой отпуск продолжается. Увижу ли я Тилля Клаузена? Все же он произвел на меня большое впечатление. Мысли о нем не оставляли меня и в Париже. Уезжая, я успела черкнуть ему пару строк и попросила портье передать послание.
Я подошла к регистратуре и с замиранием сердца спросила, есть ли что-нибудь для меня? И уже протянула руку, чтобы взять письмо от Тилля.
— Для вас ничего нет, фрау фон Берг.
— Этого не может быть! Я же оставляла вам письмо и должен быть ответ.
Может быть, портье что-то перепутал?
— Мне очень жаль, но, по всей видимости, произошла ошибка. После вашего отъезда к нам подходили два господина. Первый забрал ваше письмо, после того как ответил утвердительно на вопрос, Клаузен ли он.
— Ну и?
Портье нервно сжал руку в кулак:
— Через два часа подошел еще один господин. Он представился господином Клаузеном и спросил, нет ли для него чего-нибудь от вас. К несчастью, меня в этот момент замещал секретарь отеля. Когда я вернулся, стало ясно, что произошла ошибка, но господин, который получил ваше письмо, уже уехал. Мне действительно очень жаль.
