— Мелани, вы уверены, что не хотите мне ничего рассказать? Возможно, я смог бы вам помочь.
— Тилль, не сейчас, прошу вас, дайте мне насладиться этим днем, не вспоминая о проблемах. Да и не хочется мне здесь говорить об этом — я как-то неуютно себя чувствую, даже не знаю почему.
Я поежилась. Сумерки опустились на вересковые поля, резко очерчивая контуры. Корявые можжевеловые ветки злобно ощерились.
Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула, чувствуя себя ребенком, который боится Черного Человека и видит его в каждом темном углу. Но успокоиться не получалось, я чувствовала, как во мне нарастает паника.
Тилль Клаузен посмотрел на меня встревоженно:
— Может быть, пойдем обратно?
— Да, пожалуй, сумерки действуют мне на нервы. Простите меня, Тилль, я веду себя как помешанная…
— Не нужно ничего объяснять, Мелани, — тепло сказал он. — Мне кажется, я понимаю вас. Давайте вернемся в город, и ваше мрачное настроение сразу улучшится.
Он протянул мне руку. Я резко встала. Не обращая внимания на высокие каблуки, я летела по узкой тропинке, стремясь побыстрее добраться до машины, которая казалась мне теперь единственным безопасным местом в пустоши. Когда я наконец добралась до нее, каждая мышца моего тела дрожала как в ознобе.
Обратно мы ехали молча, иногда Тилль поворачивался ко мне, но тут же отводил взгляд. И, только когда мы доехали до Гамбурга, он нарушил молчание, спросив, где бы я хотела поужинать.
Жаль было его разочаровывать, но мне сейчас просто необходимо было остаться в одиночестве — может быть, принять сильное снотворное и хорошо выспаться, чтобы привести в порядок нервы и попытаться трезво оценить положение вещей.
И все же Клаузен казался слегка разочарованным, может быть, его задело мое недоверие?
— Переезд в другой отель тоже как-то связан с вашими проблемами?
— Да, — ответила я односложно, мне не хотелось ничего объяснять. Во всяком случае сейчас.
— Мелани, разрешите вам завтра позвонить?
— Конечно, но я зарегистрировалась как Регина Грассер.
Он сдержанно попрощался со мной возле отеля. Может быть, он решил, что я совершила какое-то преступление? Я не могла на него обижаться за некоторую холодность, он ведь ничего не знал и мог предполагать что угодно.
Но когда я уже распахнула дверь отеля, он крикнул мне вслед:
— Мелани, я весь вечер дома. Звоните мне, если что. Сразу же! Сразу!
— Спасибо, Тилль, — благодарно откликнулась я.
Тилль Клаузен действительно мне нравился. Возможно, я и позвоню ему, когда немного отдохну и приду в себя.
