– Но? – Ричард нетерпеливо подался вперёд.
– Да, Мафодий слеплен из другого теста, но, когда мама засыпала вечером в гостиной с книгой, он неизменно укрывал её пледом. А иногда, думая, что никто не видит, просто наблюдал за тем, как она спит, даже спустя годы после женитьбы. Думаю, Мафодий и сам понимает, что ему чудом посчастливилось найти такую жену.
– Он воспользовался её слабостью. После моей смерти ей было некуда идти.
– Ты прав, отец, некуда. После твоей смерти её на улицах камнями забрасывали и с лицо плевали. Она боялась, что в наш дом ворвутся и устроят самосуд. Когда появился Мафодий с предложением вывезти нас из Эпир – ясное дело, она согласилась, – я скорчила кислую мину. – Мама не любит вспоминать о том периоде свой жизни.
– Несложно понять, почему.
– Кстати, что случилось с тем домом, где мы когда-то жили?
– Ничего, – Ричард устало потёр веки. – Его сожгли через несколько дней после того, как Мафодий увёз вас из столицы в Древесны.
– Вот оно как… Мама мне об этом не рассказывала.
– Да она и сама не знала. Клара, а как Мафодий к тебе и Яну относился?
– Ко мне – равнодушно, зато в Яне души не чаял. Ян всегда был центром вселенной в нашей семье.
– Мафодий продал тебя, чтобы спасти сына, – напомнил Ричард.
– Что ж, его я в случившемся виню меньше всего. Я знаю, что Ян ничего не крал – всё было подстроено, чтобы зацепить меня. Мафодий, как и мой брат, оказались пешками в игре Ревокарта.
– Ну а Ян? Какой он?
– Почему тебя это интересует?
Ричард вздохнул.
– Мы с твоей мамой всегда хотели сына. Но, как ты знаешь, нашим планам не суждено было сбыться…
Он засмотрелся на огонь, а затем устало прикрыл веки.
– Ян мог быть моим сыном, если бы не… почему-то эта мысль не даёт мне покоя.
– Неудачная мысль, – я пожала плечами. – В Яне намного больше от Мафодия, чем от мамы.
– Почему ты так говоришь?
– Ян – из тех людей, которые рождены служить. Он всю жизнь слепо покорялся отцу, никогда и слова поперёк не сказал. Он был идеален во всём: в учёбе, одежде, манерах, даже девушка у него была идеальная. В его комнате всегда соблюдался порядок, карандаши имели своё место…
– Это так плохо? – Ричард усмехнулся. – Я тоже люблю порядок.
– Нет, это настолько хорошо, насколько может быть хорошо всю жизнь служить другим. Есть грань между чувством опрятности и тупым послушанием.
– Почему ты так к нему относишься, Клара? – я уставилась на Ричарда вопросительно. – Ты права, у меня шпионы повсюду. И они умудрились собрать любопытную информацию.
