В нашей стране «малоценных» людей нет, наши люди все более дружно и успешно доказывают, что это действительно так: ежегодно из среды рабочих, крестьян выдвигаются десятки тысяч новой, советской интеллигенции. Текстильщики и пастухи, шахтеры и слесари, уборщицы, швейки и вообще люди физического труда быстро перевоспитываются в людей высокой интеллектуальной квалификации. У нас человек становится все дороже, ибо перед каждым открыты все пути к развитию его способностей, талантов, и в 170-миллионной массе населения Союза Советов растет количество людей, которые сознают, что они мужественным трудом своим строят себе родину, которой у них не было.
История челюскинцев исполнена глубокого смысла, ибо она внушает людям всего Союза Советов, что у них есть родина, что она в любой момент явится на помощь каждому, что для нее нет «малоценных людей» и что поэтому каждый из нас, усиливая ее мощь, ее богатства своим трудом, должен работать честно, ненавидеть врагов неустанно, своих единомышленников, своих разноплеменных и разноязычных родичей любить и уважать… М. Горький».
Мы безоговорочно верили любимому писателю. Да и как мы могли не верить — мы, сами прошедшие через суровую ледовую одиссею? Мы даже не заметили «литературных перлов» в статье живого классика. Только сейчас, перечитывая эту малограмотную галиматью, я усомнился: неужели это Горький?
Хочешь,
вниз
с трех тысяч метров
прыгну?!
Владимир Маяковский
Владивосток гудел сиренами, пароходами и паровозными гудками. Медленно и торжественно, мимо сотен расцвеченных буксиров, катеров, лодок, переполненных людьми и цветами, входил в бухту Золотой Рог пароход «Смоленск».
Многотысячная толпа на пирсе колыхались, как море, полыхала пламенем алых полотнищ. Ритмичные взрывы сотен голосов скандировали: «Добро пожаловать, челюскинцы!», «Слава отважным летчикам, бесстрашным героям!» Крики «ура», как ураган, захлестывали все вокруг, и в небо взлетали белые голуби, а к нам на палубу летели сотни букетов цветов. До вечера бушевало веселье, шумел и плескался радостью город.
Но вот отзвучали торжественные речи, салюты, приветствия, увяли, запылились цветы на тротуарах и мостовых… Голубой экспресс умчал на запад пьяных от счастья героев и горластую толпу операторов, репортеров, журналистов.
С корабля я попал на самолет. И случилось так, что мой новый полет чуть не стал последним. Цель предстоящей съемки была не сложной. Нужно было отснять новый цементный завод недалеко от маленького городка, приютившегося у подножия огромной сопки, из которой добывали сырье — известняк.
