Наш домик располагался у кромки воды. Я слышала об этих маленьких домиках удовольствий, раскиданных по всей Венеции, — но, разумеется, сама раньше здесь не бывала. Этот домик был возведен в романском стиле, с глубоким крыльцом и четырьмя узкими мраморными колоннами, обрамляющими вход. Нас приветствовала пожилая служанка, которая велела нам позвать ее, когда мы захотим поужинать. Но сейчас меньше всего мы думали о еде! Джакомо потянул меня вверх по истертым каменным ступеням. Вокруг нас эхом разносился мой радостный смех.
Мы вошли в уютную комнату, где стояли грубо отесанный стол и два стула. А кровать была застелена чистыми льняными простынями. Джакомо продолжил с того места, где мы остановились в саду: подтолкнул меня к кровати, осыпая жадными поцелуями.
Все происходило так быстро! Внезапно я ощутила себя голубкой в когтях ястреба.
— Я прошу вас! — воскликнула я, отстраняясь от возлюбленного. — Вы целуете меня так, будто хотите причинить боль!
— Простите меня! — Он упал на колени, лицо его исказила мука. — Вы такая юная… понимаю… я немного забылся…
Я его пожалела и робко протянула руку. Он сжал мою ладонь в своей руке. Наши пальцы переплелись.
Второй рукой украдкой он полез мне под юбку и стал возиться с шелковыми подвязками. Он прижался ко мне всем телом и зашептал:
— Пожалуйста. — Бог мой, я боялась потерять голову! И тем не менее где-то в глубине души я слышала предупреждение Джульетты. «Тебя так легко соблазнить?»
Я убрала его руку.
— Любимый мой, — нежно поддразнила я его, — вы же знаете, что мое сокровище только для моего супруга.
— Коим я однажды обязательно стану! — пообещал он, вновь задирая мои юбки и целуя то самое сокровище, обладать которым, по моим собственным словам, он не мог.
— Нет же… — Я отступила назад и села на кровать. И совершенно неожиданно из тех глубин души, о которых я и понятия не имела, я расплакалась.
— Ангел мой! — Он опустился передо мной на колени, вновь взял меня за руки, пытаясь сгладить свой первоначальный натиск. — Я презираю себя за то, что довел вас до слез.
— Нет-нет! — возразила я, обхватывая руками любимое лицо. — Здесь нет вашей вины. Это… все дело в моем отце. Он собирается выдать меня замуж за купца — а я хочу, чтобы моим мужем были только вы.
Вот! Я это сказала. Правда выплеснулась наружу. Я даже сама ее не осознавала, пока не произнесла вслух эти слова.
В комнате повисло молчание, Джакомо замер. Наконец он заговорил.
— Я давно знал о планах вашего отца. — Он глубоко вздохнул. — Мне сказал Пьетрантонио, вскоре после нашей с вами встречи. Я знал, что должен держаться от вас подальше — поскольку здесь мне ничего не светит. Признаться вам, что люблю вас, — и ваш отец вышвырнет меня из дому. Пытаться украсть вашу любовь — и погубить вас. Вы мудро поступили, что остановили нас.
