Стис вернулся с подносом и поставил его на столик возле двери, чтобы никто не видел, как он расплескал кофе. Он дал каждому по бутерброду и по чашке кофе. Несколько секунд они молча пили кофе, потом Бимон сказал:
— Так что же у нас есть?
И еще несколько секунд прошло в молчании.
— Мы не знаем, что это такое, — сказал Ройд. — Но кое-что, характеризующее их, у нас есть.
— Например? — спросил Бимон.
— Перед тем, как им появиться, нас охватывает страх. Все начинается со страха.
— Это доказано неопровержимо, — подтвердил Стис.
— Второе. Они могут принимать любой облик. От зверя до человека. Вольно или невольно мы убили одного индивидуума, который умер очень похожим на человека.
— И исчез, — вставил Бимон.
— Что ты хочешь сказать?
— Он не умер. Он тоже катапультировался, когда его жизнь была в опасности. Их там было человек пять-десять. И они тоже исчезли. Они могут мгновенно перемещаться в пространстве в обе стороны.
— Хорошо, — согласился Ройд. — Предположим, что это их третье свойство.
— То, что они могут принимать вид людей, еще не говорит, что это их естественный вид, — сказал Стис. — Это делают специально для нас. Они знают, что мы не можем стрелять в людей.
— Пусть это будет в-четвертых, — кивнул головой Ройд. — Хотя это мне кажется наивным. В таком случае им лучше являться в виде детей.
— Ройд! — крикнул Стис. — Не подсказывай им этого!
— Ты думаешь…
— Я уверен, что они узнают наши слабые места от нас самих.
— Пусть это будет в-пятых.
Все с минуту помолчали, потом Бимон сказал:
— Помните, когда мы с Эго вышли из корабля, кто-то хохотал? Кто это мог быть? Эго молоди неопытен, но мы-то все знаем, что ни одно животное на Агриколь-4 не хохочет. Это известно из отчетов. Почему был смех? Кого из нас он мог испугать?
— А ты сам не испугался? — спросил Стис.
— Да, я вздрогнул. Это было неожиданно. Нервы напряжены. Я бы вздрогнул, наступив на сучок. Но страха не было.
— Эго мог испугаться, — сказал Ройд.
— Вы опять думаете о нем плохо, — недовольно сказал Бимон.
— Это так и было, — настойчиво повторил Ройд. — Эго испугался. Он самый молодой из нас.
— Может быть, мы зря взяли его в экспедицию? — спросил Бимон.
— Напротив, — ответил Ройд. — Я очень жалею, что его нет с нами. Он мог чувствовать тоньше и глубже нас.
— Но почему все-таки был смех? Кто-нибудь думал в это время о смехе? Может быть, Эго?
— У меня не было мыслей о смехе, — сказал Стис.
— И мне было не до смеха, — устало проговорил Ройд. — Постойте. Мне действительно было не до смеха, но я сказал: «Ты смеешься, Стис». И после этого раздался смех.
