Я позвонил ей утром. В первый раз. Я вообще звонил редко. И всегда вечером.
— Анны нет, — сказала мне ее подруга. (Они вдвоем снимали квартиру).
Утром — и нет! Задачка без неизвестных. Уйти она никуда не могла… Актеры все психи. Не спят до полночи, а потом, наглотавшись снотворного, забываются до полудня. Она мне сама рассказывала про свой сумасшедший режим.
На следующий день мы с ней встретились
— Я тебе, мать, звонил вчера утром… часов в десять.
Я говорил нарочито небрежно. Получалось же — грубо.
— Я не мать, я — девулька.
— Хорошо, девулька… (откуда она словечки такие выкапывает?) Я звонил тебе утром. Мне сказали, что тебя нет.
— А зачем ты звонил так рано?
— А что, нельзя?
Врать она не умела. И подпольщица из нее была такая же, как из меня разведчик. Хотя в данном конкретном случае информацию я получил в срок и разобрался с ней грамотно. Так что, разведчик я оказался лучше. Проворней. Просто мой чуткий барометр, настроенный на ложь, во время дал показания…
— Я была дома. Подруга не знала…
— Как это?
— Ты понимаешь… мы утром делаем специальные упражнения. Тренинг такой.
— По системе Станиславского? — вставился я.
Моя ирония осталась без внимания.
— Ну, это долго объяснять… Поэтому я закрылась в комнате, чтобы сосредоточиться, а подруга подумала, что меня нет.
— Она что — не могла постучать тебе?
— Не знаю… неважно… Я ее еще накануне предупредила — меня ни для кого нет. Я занимаюсь…
Так подумала, что тебя нет или была предупреждена?
Врала она неохотно. И неумело. Ей это было в тягость. Ей это, в конце концов, не шло! Она будто разыгрывала когда-то и кем-то установленные правила игры. Врать необходимо, особенно мужикам. Сами-то они, каковы! Может быть, в детстве на Корсике, в каком-нибудь дворе, может подруги из общаги преподали ей этот урок… Но почему же так бездарно ты врешь, выдающаяся актриса?!
Ведь скажи она, что да, я была у него… засиделись до полуночи… разговоры, то, се… Метро закрыто. Мать мне постелила в своей комнате…
Я бы волей-неволей это съел. (Правда, не уверен, — поверил бы?)
А тут какие-то идиотские тренинги! По утрам! Она точно спятила…
Крепко же в нее вцепился этот канадско-колорадский жук!
Я замолчал. Говорить уже было нечего. Уличать во лжи ее я не мог. Было в этом что-то недостойное наших отношений. Я надеялся, что она сама мне всё расскажет — потом, когда страсти улягутся…
Через несколько дней, я увидел его фотографию. Сама же и показала… Меня поразила схожесть их лиц. Внутреннее, едва уловимое, сходство. Они были пара.
