Дороги грязные,
ботинки гнутые.
А нам все по хую —
мы ебанутые.
Я помню, порадовался за ребят… За их чудо ботинки… за игривость слога… за легкость отношения к жизни. Я даже позавидовал им: мне бы так!
Однако объявили мою остановку.
Я вышел в тамбур, удовлетворенный, что доехал-таки.
А дальше случилось вот что.
Я не сориентировался в пространстве. Со мной такое случается. Когда я слишком пристально смотрю в себя… Ну, и конечно, водка с пивом… (Меня надо знать. Я и трезвый путаю право — лево… До сих пор забываю направление часовой стрелки.) Я живу интуицией, как зверь. Но тут и она меня подкачала…
Я повернулся к двери справа, ожидая, когда притормозит поезд. Я услышал звук открывающейся двери. Я подумал, заело ее что ли! Я терял мгновения!
Когда я догадался оглянуться, — противоположная дверь уже закрывалась. Я сделал невероятный бросок в щель! Я крутанулся, продираясь на платформу. Я почти вырвался весь… По ту сторону осталась только нога и сумка.
Я попал в капкан!
И капкан тот тронулся с места!!
Значит, проводник не оглядел состав, давая сигнал трогаться… Он даже не посмотрел в зеркало! И машинист не посмотрел.
«А нам все по хую…».
Господи, сколько всего я накрутил себе за те мгновения! Как меня размажет о заграждение на краю платформы… если я, конечно, туда допрыгаю… или протащит волоком… Какое кровавое месиво я буду представлять на рассвете… Вцепиться и повиснуть на двери я не догадался… или не смог… Всё было так стремительно! Так невероятно!
Я танцевал свой безумный, все ускоряющийся, канкан в капкане!
Воистину — танец Смерти.
Но я догадался заорать… И как! Этот крик — крик предсмертной агонии — наверняка услышал весь поселок. Наверняка, не одно сердце забилось в тревоге… не один ребенок заплакал во сне…
Услышал его и машинист.
Всё обошлось. Поезд затормозил, двери открылись…
Я стоял на платформе, ощущая прилив неведомых сил… Я дрожал. Но это был не могильный озноб… То была дрожь рождения!
Полезно иногда заглянуть за грань. Ощутить себя хрупкой тростинкой. Чтобы знал свое место, чтоб не успел возгордиться, раб Божий. Полезно соотнести себя с тем равнодушным Молохом, что пожирает судьбы и жизни так же легко, как ты, скажем, собирая грибы в лесу и думая какую-нибудь высокопарную ерунду, давишь ненароком жучков-паучков, хлопаешь машинально комариков. Так он — его величество Случай — вездесущий, всеядный исполин, бродит по дорогам жизни незримым, неслышным призраком и давит мелочь людскую там, где нога его встала.
