Он никогда не забудет то утро два года назад, когда его вызвали к полковнику.
– Лев, кое-кому ты будешь нужен в течение нескольких недель.
– Надеюсь, какой-нибудь блондинке, – пошутил он.
– Это Марин Гроза.
В МОССАДе имелось досье на румынского диссидента. Гроза – лидер народного движения против Александру Ионеску – уже готовился поднять восстание, но был предан одним из своих людей и едва избежал ареста и казни. Франция предоставила ему политическое убежище. Ионеску объявил Грозу государственным изменником и назначил награду за его голову. Несколько попыток покончить с Грозой провалились, но во время последнего покушения он был ранен.
– Что ему от меня нужно? – спросил Пастернак. – Он под защитой государства.
– Этого недостаточно. Ему необходимо установить надежную систему безопасности. Он пришел к нам. Я рекомендовал тебя.
– Мне придется ехать во Францию?
– Это займет всего несколько недель.
– Я не…
– Лев, мы говорим о достойном человеке. Необычном. По нашей информации, у него достаточная поддержка в родной стране, чтобы сбросить Ионеску. Когда настанет время, он сделает свой ход. Ну а пока нам нужно сохранить ему жизнь.
Лев немного подумал.
– Говоришь, несколько недель?
– Конечно.
Полковник ошибся во времени, но не насчет Марина Грозы. Тот оказался худым, хрупким аскетом с лицом, на котором, казалось, навеки выгравирована скорбь. Орлиный нос, твердый подбородок и широкий лоб, увенчанный гривой белых волос. Стоило ему заговорить, и глубоко посаженные черные глаза загорались страстью.
– Мне трижды плевать, буду я жить или умру, – заявил он Льву при первой встрече. – Мы все когда-нибудь умрем. Не это меня волнует. Я должен продержаться еще год-другой и за это время изгнать Ионеску из страны.
Он рассеянно провел ладонью по жуткому шраму на щеке.
– Ни один человек не имеет права порабощать страну. Нужно освободить Румынию и позволить людям решать собственную судьбу.
Лев занялся системой безопасности виллы в Нейи. Задействовал кое-кого из своих людей, а те, кого нанял, прошли тщательную проверку. Каждый элемент охранной системы являлся настоящим произведением искусства.
Пастернак ежедневно виделся с румынским мятежником и чем больше времени проводил с ним, тем сильней восхищался. Когда Гроза попросил Пастернака стать начальником его охраны, тот не колебался.
– Я согласен, пока вы не будете готовы выступить. Тогда я вернусь в Израиль.
Они ударили по рукам.
Пастернак постоянно проверял систему безопасности. И теперь посчитал, что некоторых охранников придется заменить.
