— Но, любимая, — горько улыбнулся он. — Она имела в виду тебя! Тетя Элис была необыкновенно прозорливой женщиной. Она понимала меня лучше меня самого. А твой характер, твой ум, твой шарм распознала с первого взгляда. Она еще тогда сказала мне, что из невзрачной куколки вылетит невообразимой красоты бабочка.
— Если хочешь, можешь остаться сегодня у меня, — еле слышно прошептала Франческа.
Каспар положил свою руку на ее, лежащую на столе, с подрагивающими пальцами.
— Нет, малышка, но не потому, что я не хочу тебя. Просто я столько лет мечтал о нашей настоящей брачной ночи! Я переночую у себя в клубе. Мы встретимся утром, позавтракаем вместе в отеле Гайд-парка, потом зайдем в банк, и ты сможешь выбрать себе обручальное кольцо, какое только пожелаешь.
Он поднес ее руку к своим губам и с нежностью поцеловал ее ладонь.
— А потом мы дадим объявление, что счастливейший из смертных лорд Лэньон и мисс Франческа Хартли объявляют о своем бракосочетании…
Через две недели солнечным весенним утром викарий церкви Девы Марии в Лэньоне обвенчал их в семейной часовне.
Обряда венчания Франческа ожидала в покоях, отведенных для невесты. Ее свадебное платье было сшито из тяжелого атласа, покрытого воздушным, с проблесками серебряной нити шифоном — настоящее звездное кружево! Многочисленные нижние юбки плавно колыхались при каждом шаге. Узкий лиф, подчеркивающий ее осиную талию, был вышит едва распустившимися белыми лилиями, а глубокое декольте, прикрытое органзой, украшено крупными жемчужинами, словно каплями росы. Цветки мирты с бутонами белых лилий лежали на ее волосах царственным венцом, от которого ниспадала невесомая, как дымка, фата.
Кузен Джованни, вошедший, чтобы препроводить невесту к алтарю, застыл на пороге.
— Это платье навеяли мне старые портреты, — смущенно улыбнулась Франческа.
— Видел я на этих портретах и прекрасных дам, — едва перевел дух Джованни, — но только теперь Лэньон обрел свою настоящую маркизу!
Позже, когда свадебный обед подошел к концу и гости кто разъехались, кто удалились в отведенные им покои, Каспар и Франческа стояли на южной террасе, где незримо улыбалась им тетушка Элис.
— Когда мы вернемся из свадебного путешествия, я прикажу написать твой портрет, моя красавица, — сказал Каспар.
— А на сколько мы можем уехать? — невольно вырвалось у Франчески.
— На месяц или на два.
— Разве дела позволят тебе так долго отсутствовать?
— Я отдал Лэньону четыре года своей жизни, — усмехнулся Каспар. — Теперь он может подарить мне несколько недель. А тебе не интересно, куда мы направляемся?
