Франческа не знала, что сказать. Она покраснела до ушей, спина ее взмокла, а в горле пересохло. Каспар посмотрел на эту картину и вдруг расхохотался:
— Ты что, всерьез думала провести меня, чикита? Да я почти сразу разгадал твою «страшную» тайну! Потому и возвращался за тобой.
— Но как… как тебе это удалось? — пролепетала она смущенно.
— Малышка моя, да почти все в тебе говорило об этом. Так как тебя зовут на самом деле?
— Франческа.
— Милое имя. Ну, можешь с этого момента снова превращаться в девочку.
Франческа потупилась. Он поднял ее голову за подбородок и заглянул ей в глаза.
— Может быть, из тебя выйдет даже очень симпатичная девушка, когда овладеешь всеми дамскими уловками.
Он опустил свою руку и направился в нижние каюты. Вскоре оттуда раздался его голос:
— Иди сюда, Франческа!
Она послушно стала спускаться по лестнице. В салоне Каспара не было.
— Где ты? — негромко позвала она.
— Здесь, в гостевой.
Франческа мелко задрожала. Они с Каспаром обитали каждый в своей небольшой каюте, а в просторной гостевой стояла широкая двуспальная кровать. Она повернула в узкий проход. С детства Франческа боялась насилия. В ней жил подсознательный страх, что однажды кто-то сделает ее женщиной не с любовью и нежностью, а грубой силой.
«Пожалуйста, только не делай мне больно!» — прошептала она побелевшими губами, подходя к порогу. Она обхватила себя руками, лицо ее было белее мела. Каспар сидел на краешке кровати и как раз нагнулся, засовывая под нее какую-то коробку. Охваченная паникой, Франческа видела перед собой только голую мужскую спину, мускулистую и загорелую, которая перегибалась с постели.
Когда Каспар распрямился ей навстречу, она с криком отпрянула от него.
— Что с тобой? Я вот тут нашел тебе купальник. Остался от одной дамы. Я на несколько недель сдавал яхту супружеской паре… — До него вдруг дошло, почему на ее лице написан отчаянный ужас, медленно переходящий в облегчение. — Боже мой! Ты что, считаешь меня таким чудовищем?! Ты же еще ребенок! Нескладная, наивная девчонка.
— Есть мужчины, которым… — Франческа разразилась слезами.
Она не плакала уже много лет. А сейчас слезы ручьями текли по ее щекам, и она ничего не могла с собой поделать. Она просто стояла перед ним, заходясь в рыданиях и содрогаясь всем телом.
Каспар нежно взял ее за руку и повел в салон. Там он дал ей носовой платок и усадил в кресло. Когда ее плач стал постепенно переходить в короткие всхлипывания, он осторожно начал:
