— Довольно! — кричал Андрюшка. — Теперь телевиком снимай. Крупный план.
— Ага, хватит! — подскакивал к брату Лешка. — Теперь моя очередь! Крупный план я снимаю…
Валя-первая и Валя-третья листали руководство к кинокамере «Экран-3» и время от времени давали: полезные советы.
— Тут сказано: средняя продолжительность съемки — четыре-пять секунд. А то будет сплошное мелькание кадров и ничего не поймешь.
Юра ходил с экспонометром в руках по комнате и, щуря под очками глаза, что-то вычислял в уме.
Серега сидел в углу на диване и посмеивался. Синяк у него почти прошел — лишь чуть-чуть синева проступала под глазом.
Репетиция была прервана приходом Борьки, звеньевой и Сабины.
Тут все смешалось — рассказы, восторженные восклицания, вопросы, вопли братьев-близнецов!
Мишка и Лешка чуть ли не силой вырывали друг у друга, камеру. Просто удивительно, как она еще оставалась цела, и как инженер дядя Костя не побоялся доверить такую дорогую вещь этим ненормальным. Братья никак не могли договориться — кто же из них сегодня будет вести настоящую съемку. Им обоим идти нельзя — это ясно. Ведь кроме оператора должен идти и Димка. Он хорошо знает Серегиного отца в лицо. Значит, в школе из их звена будут сразу отсутствовать трое. Ого! Не покажется ли это подозрительным Елене Аркадьевне?
Впрочем, Димка-то может прийти в школу. Посидит один урок и уйдет. Скажет, что зуб разболелся, Елена Аркадьевна и отпустит. Все не так подозрительно.
А вот что с братьями делать? Мишка кричит: «Я пойду!», а Лешка еще громче: «Нет, я!» Вот и попробуй договориться! Но известное дело — криком спора не решишь.
— Давайте, — предложил Андрюшка, — пятак крутнем?
— Эге! — сказал Мишка. — Хитрый! Я первый у дяди Кости камеру попросил.
— А я, — тут же вставил Лешка, — зато раньше тебя понял, как диафрагму правильно ставить!
Тут Профессор блеснул своей эрудицией:
— Не понимаю: о чем спор! Жребий — самое справедливое. Однажды на Олимпийских играх даже судьбу золотой медали по футболу решали жребием. Сколько ни назначали дополнительного времени — все ничья. Тогда пришлось бросить монету.
Против этого исторического факта Мишка оказался безоружным.
— Только хорошо бросай, — сказал он Андрюшке.
Андрюшка такие вещи умел делать. Крутясь, пятачок взлетел к самому потолку. Мишка, как говорится, родился в рубашке. Круглое лицо его расплылось в блаженной улыбке. Он подмигнул брату.
— Елене Аркадьевне скажешь, что у меня гланды распухли. Как в прошлом году, помнишь!
