— Ладно, не буду, — ответила Лексия, но смирения ее хватило ненадолго, — однако думать так мне никто не запретит.
— Выбрось это из головы! Тебе пора научиться вести себя, как подобает английской леди, и привыкать к новой жизни.
— А почему Англия не может привыкнуть ко мне?
Эта идея настолько шокировала мистера Дрейтона, что он не нашелся с ответом.
— Чтобы я больше этого не слышал, — вымолвил он наконец. — У тебя масса достоинств, Лексия, и я не хочу, чтобы они остались незамеченными. Ты была самой красивой в Лондоне, а уж здешним красавицам до тебя очень далеко.
— Но, па! — в притворном ужасе воскликнула девушка. — Ты не должен так говорить, иначе люди подумают, что мы невоспитанные и слишком много о себе воображаем. А мне хочется, чтобы местное общество нас приняло. Мне хочется танцевать на балах у соседей и устраивать свои собственные! И чтобы наши вечеринки были самыми интересными в округе!
— Если все, о чем я слышал, — правда, то так оно и будет, — отвечал отец. — Общество в Беркшире — очень приятное, и я тоже хочу завязать приятельские отношения с соседями. И в первую очередь с маркизом.
Немного помолчав, Лексия промолвила:
— Ты упоминал о маркизе, когда мы переезжали, и, насколько я помню, нередко сокрушался о том, что в Лондоне вы так и не познакомились.
Последовала новая пауза — судя по всему, мистер Дрейтон тщательно подбирал слова. Наконец он заговорил:
— Речь идет об очень знатной особе, доченька. Маркиз — один из самых родовитых аристократов Англии.
Лексия насмешливо улыбнулась:
— И ты хочешь, чтобы он в меня влюбился, не так ли?
— У меня на этот счет свои планы.
— Но это же невозможно — заставить людей полюбить друг друга! Или в твои планы входит, чтобы и я влюбилась в него?
— Маркиз молод и, как поговаривают, хорош собой.
— Меня не особо привлекают красавчики, — кокетливо отвечала Лексия. — Они постоянно любуются лишь собой, а мне хочется, чтобы с обожанием смотрели на меня!
— Благодаря ему ты станешь маркизой, и этого тебе должно быть достаточно.
— Но я хочу выйти замуж по любви! А английские аристократы, насколько я знаю, — а наслушалась я о них предостаточно — любят только самих себя. Поместья и жены у них всегда на втором месте.
— И что в этом странного? — спросил отец. — Мужчина должен быть хозяином в доме. Я же решительно настроен перед смертью увидеть тебя в великолепной тиаре на официальной церемонии открытия парламента.
Лексия вздохнула. Все это она уже слышала. У отца на ее счет были очень честолюбивые планы: разбогатев, он вбил себе в голову, что его дочь выйдет замуж только за аристократа.
