– Все будет хорошо, слышишь?
Ритина рука легла Тимофееву на плечо, и он, не думая, не рассчитывая поступок, обнял девушку и привлек к себе. Она не отстранилась и не воспротивилась его порыву, тем более что тот сразу иссяк – гладкие руки обвили Викину шею, и дыхание опалило его ухо:
– Все будет хорошо…
* * *
Филоненко вернулся в Центр после обеда, встрепанный какой-то и мрачный.
– Не знаю уж, что там Сталин говорил по телефону, но Берия стоял навытяжку, бледный и потный, – проговорил он, поглядывая на Виктора с Мишкой.
Начальник службы безопасности чувствовал себя виноватым.
– Вы тут ни при чем, – покачал Михаил головой. – Сотрудников в Центре хватает. Что же, к каждому по охраннику приставлять? А толку? Да хоть грузовик с охранниками пусти за Марленом, это ничего не решит. Вспомните историю с Абакумовым! Да и что это за жизнь – под вечным присмотром!
– Так-то оно так… – прокряхтел Филоненко, поглаживая колени.
Тут в пустовавшую лабораторию стремительно вошел Марленыч.
– Ну? – вперился он в безопасника.
– Значит, так. – начальник СБ хлопнул ладонями по коленям. – Марлен, скорее всего, жив. Даже наверняка – его похитили. Мы очень боялись, что тут немцы замешаны, но нет, всю операцию провернули англичане. Нагличане… Наша «неотложка» засветилась на аэродроме – самолет Королевских ВВС принял на борт дипломатическую почту и якобы двоих сотрудников посольства – ходячего и лежачего. Полагаю, это были Лушин и Марлен. Перехватить их можно было, наверное, но кто ж знал! Самолет садился в Астрахани, заправился и продолжил полет – в Тегеран. А сейчас уже поздно. Если в Иране они не слишком задержались, то сейчас уже к Каиру должны подлетать. Ну, это мы все сами разведали, а буквально час назад пришла шифровка из Лондона – наш агент в МИ-6 сообщил, что Лушин был завербован перед Новым годом самим Мензисом. Он прошел стажировку в разведшколе, после чего его направили с караваном в Архангельск. Лушин – его настоящая фамилия, и он действительно инженер-авиатор, или как это там у вас называется…
– А кто сообщил, какой агент? – неожиданно поинтересовался Вика. – Не Ким Филби, случайно?
– А ты откуда знаешь? – вытаращил глаза Филоненко.
– Он слишком много знал, – процитировал Краюхин, криво усмехнувшись.
– А… ну да…
Тимофеев-старший, стоявший в дверях, серьезно спросил, ни к кому не обращаясь:
– Что будем делать?
– Думать будем, – вздохнул Илья Марленович.
* * *
…А война гремела и гремела, чудовищным круговоротом стали и огня, дыма и крови корежа землю Харьковщины и Луганщины, калеча и убивая толпы народа, отмеченных красной звездой или черной свастикой.
