, — читает Бэйли вслух. — Гм, — задумчиво произносит он. — Семьдесят семь. Это чертовски много.
— Бэйли! Это часовня, — испуганно говорю я.
Он обводит взглядом унылое помещение.
— Эл, я не уверен, что Бог присутствует здесь. Я был бы не больше уверен в этом, если бы сидел в шкафчике с чистящими средствами. И кого ты тут собралась прощать? Гретхен? Меня?
Я качаю головой.
— Конечно нет. Ты ни в чем не виноват. Том просто жутко напуган, вот и ищет, кого бы обвинить.
— Я имею в виду не только то, что я опоздал на самолет. Никто не обязан сидеть у постели лучшей подруги с двумя бывшими бойфрендами. Это неразумно.
Я пытаюсь улыбнуться.
— Да, неразумно. Вот в этом ты абсолютно прав.
— Мне так жаль, что все так вышло, Элис. Ужасно жаль.
Что я могу на это ответить? Все равно ничего изменить уже нельзя.
— Постарайся не винить Гретхен, — говорит Бэйли. — Она тоже ни в чем не виновата.
Я молчу.
— Но надо признаться, нам ведь тоже пришлось нелегко. Если бы мы с самого начала чаще бывали вместе… если бы ей не было так худо, если бы она не нуждалась так отчаянно в нас обоих, может быть, все сложилось бы иначе…
О, пожалуйста, вот только этого не надо! Это мне сейчас нужно меньше всего. Но Бэйли продолжает.
— Знаешь, в то время ты вела себя просто поразительно, — говорит он. — С ней было очень непросто, но ты проявляла невероятное терпение.
Вовсе нет. Она была моей подругой, нуждающейся в помощи. Я делала то, что должна была делать, разве нет?
— Мне правда очень жаль, — говорит Бэйли, глядя на пластиковое распятие, — что не вышло по-другому. Просто, когда она улетела в Штаты и у меня появилась возможность снова начать работать… ты же знаешь, я больше не мог отказываться от предложений. Эл, у меня тогда было жутко туго с деньгами. Мы с тобой почти не виделись за эти три месяца. Я чувствовал себя налоговым эмигрантом. Наверное, такова оборотная сторона моей работы. — Он печально вздыхает и пожимает плечами. — Мне приходится надолго уезжать. Так уж все обстоит.
— Мы не должны это обсуждать, Бэйли, — говорю я.
Я просто не хочу, потому что слишком свежи воспоминания. Я отчетливо представляю, как звоню ему в Лос-Анджелес, в Кейптаун, в Тимбук(мать его)ту, да бог знает куда еще — и произношу незнакомым, заискивающим тоном: «Я скучаю по тебе». Я немного волнуюсь, но пытаюсь сдержаться, а он спокойно, почти равнодушно отвечает: «Я тоже скучаю по тебе, но у меня работы по горло, и, честно говоря, я рад, что снова в деле. Послушай, малышка, мне пора идти. Нужно еще много написать сегодня. Хочу закончить, пока голова хоть немного варит, понимаешь?»
