— Привет, давно стоите? — это была Лана.
— Просто мое время не пришло, — выдал я, совершенно отключившись от реальности.
— Куда не пришло? — удивилась девушка.
— А, привет, извини, что-то я сильно задумался. Сегодня утром было экстренное заседание, и мы чуть не нажрались.
— Случилось что-то серьезное? — Лана нахмурилась.
— Ну, скажем так, весьма неприятное. Тот дед в домике с заколоченными окнами. В общем, это не Костя изменил его, а наш друг читер. Другой креатор.
— Вот даже как. И что нам делать?
— Искать, найти и обезвредить. Ну, да ладно. Давай пойдем кукол смотреть. Ты хотела мне еще вопросы позадавать. Думаю, что после выставки можно засесть в каком-нибудь пабе и там спокойно все обсудить.
— Договорились.
Ухх, я не фанат кукол, поэтому у меня остались очень смутные воспоминания о самой выставке. Этих тряпичных, фарфоровых, деревянных и пластиковых созданий было такое количество, что я перестал их различать уже после третьего стенда. Лана была в восторге, а вот я все больше погружался в пучину собственных мыслей и разделить ее радости не мог. Не получилось у меня отвлечься. Что будет дальше? Ну, найдем мы этого креатора, кем бы он не был. Сумеет ли Костя ему всечь? Судя по всему, уже нет. Если ты проиграл бой внутри себя, то и в реальной битве все закончится не в твою пользу. Особенно это важно для мира снов, где зачастую твои мысли принимают форму и все сражения сводятся к тому, что побеждает тот, кто обладает большим запасом энергии, острым умом и умением моментально подстраиваться под тактику оппонента. С одной стороны, Косте будет проще — его противник будет биться по правилам Ардении. Он не может создать ничего такого, что нарушило бы законы мира-игры, однако, ему ничто не мешает создать кучу читерского оружия, которое сделает его равным Косте. Хотя кто сказал, что они вообще будут мечами махать. Наверняка, магией. Все другое будет бесполезным. Стоп, я замер возле куклы немецкого офицера с пистолетом, так похожим на «люгер». Косяк в моей теории с дану получается. Сиды, они же эльфы, точно не смогли бы создать пистолет. У них нет такого оружия. Что же тогда получается? Мой мозг усиленно заработал, и я опять отстал от Ланы. Пришлось просто махнуть ей рукой, а самому сесть на небольшую лавочку рядом с каким-то дурацким огромным петрушкой. Это был клоун, но наш родной, русский, поэтому я не испытывал к нему отвращения.
— Как дела? — вдруг спросил он, — почему ты так не весел, что ты голову повесил? Что кручинишься напрасно?
