— Какие кошмары?
— Как будто я сижу на черном камне посреди огромного зала, играю на проклятой флейте, а вокруг танцуют какие-то огромные безликие фигуры. И я знаю, что этот танец несет людям зло и бедствия, но не могу остановиться тогда чудовища уничтожат меня.
— Вы принимаете какие-нибудь лекарства? — спросил я.
Этот невинный вопрос вызвал у хозяина флейты истерический смех, перешедший в тяжелый кашель. Я невольно отодвинулся. Уж не туберкулез ли у него?
— И последнее, — сказал я, меняя тему. — Не слышали ли вы в своих снах и видениях каких-нибудь волшебных слов или молитв?
— Что? — удивленно переспросил старик. — Странно, что вы спросили. Я действительно кое-что слышу. Что-то бессмысленное, я не знаю этого языка…
— А все-таки?
— Это звучит примерно так: «Зи дингир ана канпа! Зи дингир киа канпа!»
В следующую секунду лицо флейтиста исказилось безмерным удивлением и ужасом. И немудрено, учитывая, что ему довелось увидеть.
— Отдай флейту, — сказал я, требовательно протягивая шестипалую руку. Словно сомнамбула, старик вручил костяную трубку мне. Она дрогнула у меня в ладони, но смирилась. Я удовлетворенно кивнул бывшему хозяину:
— Словом Единого и Силой Стражей ты свободен. Иди же с миром!
Старик медленно повалился на стол с блаженной улыбкой на лице. Когда его найдут, то решат, что он задремал и мирно умер во сне. Да так оно, в общем-то, и было.
Я вышел из дома, огляделся по сторонам, расправил крылья и поднялся ввысь, растворившись в бесконечной синеве неба.
