И зыркнул быстро. Я оставался спокоен.
Поскрежетал в замке ключ, скрипнул отодвигаемый засов, и дверь с усилием отворилась.
2
Когда-то эта комната была опочивальней. Широкая спальня для господ и рядом крохотная комнатка для челяди. Ну, или не для прислуги, а использовавшаяся в качестве чулана.
Теперь «чулан» забрали крепкой решеткой, а «спальню» опустошили: только каменные стены, пол и забитое твердой глиной окно.
Рауль вошел следом, повесил лампаду на стену, притворил дверь. Она громко скрипела, но девушка на полу клетки даже не шелохнулась. Мое сердце сжалось от сочувствия. Хрупкую женщину хоть и прикрыли плащом, но лежит на холодном полу, а тонкую шею, будто оковы позора, окольцовывает ошейник, от него тянется крепкая цепь, где звенья толщиной в руку.
— Не нужно сострадать врагу, — прочел мои мысли Рауль. Добавил безжалостно: — Вспомни, как эта тварь сражалась на складе? А до того, как пал, пусть и заслужено, Шадд Шкурник? Жалости в этой гадине нет, пусть не обманывает тебя ее ангельский облик.
Да, воспоминание о битве на складе немного отрезвило, но все ж я не варвар, не могу, когда такая красота — в ошейнике да на голом полу.
— Так надо. — Припечатал Рауль. — Иначе вырвется, сомнет решетку. А ошейник все же не даст ей обратиться в ту ящерицу.
— Почему не даст?
— Особый сорт железа, — пояснил Капитан нищих. — Раньше умели делать уникальные вещи, это современные вороны рецепт потеряли. Такой ошейник высасывает всю магию до капли, даже природную. Облик она сменить не сможет ни при каких обстоятельствах. Да что облик? Пока на ее шее это «ожерелье», ведьму не спасет даже Знак реинкарнации.
Негатор, ясно-понятно. А вот новость про Знак меня немного взволновала. Выходит, попасть в плен — еще полбеды. Если пристегнут такую цацку — все, кранты. Эх, хорошо, что рецепт потеряли!
— Эй! — Рауль возвысил голос. — Просыпайся! Вот уж и правда — спит, как обычная баба, хрен добудишься.
Девушка застонала. Мое сердце вновь сжалось от сочувствия. Красавица подняла прекрасную головку, я увидал на лбу огромную лиловую шишку, под левым глазом синяк, в уголке припухших ото сна губ кровоподтек.
— Кто… — прохрипела девушка. От движения губ корочка на ране в уголке рта треснула, по подбородку потекла красная струйка. — А… значит, не сон… опять вы…
— Не сон, а кошмар, — поправил Рауль с презрением. — Поднимайся! Я исполнил твою просьбу. Привел… этого. Теперь тебе лучше заговорить!
Последнее он произнес с глухой угрозой, даже у меня мурашки пошли по спине, но девушка взглянула с вызовом.
