Тайпан тоже соблюдал конспирацию. Он знал, куда идет Виталий. Поэтому, ускорил шаг и, по-прежнему не приближаясь, обогнал его. А когда достиг берега Фьорда, то нашел в развалинах укромное местечко, разложил на камне еду и сделал вид, будто сел перекусить.
Местечко, конечно, было непростое. Оно не только укрывало от ветра и посторонних глаз, но и с него открывался хороший обзор берега. И когда Салаиров тоже добрался до Фьорда, Тайпан отлично видел его, а он мог увидеть Тайпана, если только внимательно присмотрится к развалинам.
Но они его не интересовали. Притворившись, будто он любуется мрачным величием обрывов, Виталий подошел к берегу и снова уставился в бинокль. Хотя можно было поспорить на что угодно – на самом деле он внимательно изучал не их, а крановый лифт и пристань.
Кран наверху никто не охранял. В этом не было нужды – ради безопасности он управлялся только снизу и за ним приглядывала охрана пристани. Так что пожелай вдруг «костлявые» спуститься с обрыва по лифтовым тросам, они угодили бы прямиком в руки головорезов.
Пристань Тайпан отсюда не видел. Но перед Салаировым она лежала как на ладони. Правда, «альбатросы» на причалах тоже наверняка его заметили. Поэтому он строил из себя любителя нордических красот с оглядкой – не задерживая подолгу взор на стратегическом объекте.
К счастью, у Виталия хватало ума ничего не записывать и не зарисовывать, ведь это могло его скомпрометировать. В отличие от парома, здесь безутешный папаша вел себя осмотрительнее. Впрочем, это еще ничего не гарантировало. Остров – не паром, где у капитана Налимова было больше власти, чем у Робинзона. На острове Салаирову хватит оступиться лишь однажды, и ему конец. И его дочери – тоже. Кто-кто, а Гриша не откажет себе в удовольствии поиздеваться над шпионом, пытая его ребенка у него на глазах.
Тайпан попробовал угадать, что Виталий сделает дальше. Найдет хозяина какой-нибудь посудины и украдет у него ключи зажигания от катера вместе с пропуском на пристань? Или шантажирует его чем-нибудь, дабы он помог отцу и дочери сбежать? Задача не столь уж невыполнимая. В любом случае, это наименее рискованный из всех посильных Салаирову вариантов побега, каждый из которых для него – потенциальный смертный приговор…
Проклятье, а это еще кто такие?
Тайпан аж привстал от неожиданности. Виталий таращился в бинокль, не замечая, что сзади к нему подкрадываются две тощие оборванные фигуры. Это были мужчина и женщина, оба китайцы. Настолько грязные и одичалые, что даже последние шанхайские оборванцы выглядели бы рядом с ними респектабельно. Определить их возраст являлось трудновато. Но, судя по их уверенным движениям, они еще не были старыми. И не боялись сразиться с теми, кто покушался на их жизни.
