Действительно, на горизонте между пасмурным небом и свинцовым океаном возникла светло-серая полоска. Ее можно было принять за далекий облачный фронт, но лишь поначалу – двигалась она быстрее ползущих над нею туч. И по мере ее приближения линия горизонта тоже поднималась.
Тайпан вылез из машины и снова припал к биноклю. Нет, все же суперцунами, мчащееся по суше, и суперцунами в море отличались друг от друга. Первое являло собой грязный бурный поток, несущий миллионы тонн мусора. Второе выглядело намного чище и спокойнее – движущаяся гора в барашках пены, издали даже кажущаяся безобидной. Если, конечно, не думать о силе, всколыхнувшей столь чудовищное количество воды и передавшей ей свой импульс.
Отсутствие на горизонте каких-либо ориентиров не позволяло даже на глаз определить высоту волны, а также ее скорость. Но и по грубым прикидкам в ней было никак не меньше двухсот метров. И двигалась она быстрее, чем считал Тайпан. Думая, что в запасе у Салаировых есть еще семь-восемь минут жизни, он выдал слишком щедрый прогноз. На самом деле времени у них оставалось в два раза меньше. Об этом стало ясно, когда цунами докатилось до первых торчащих из воды скал. А от них до берега, судя по карте, было четыре с половиной километра.
Скала Бушприт потому и получила свое название, что стояла не прямо, а под большим наклоном к северу. Это позволило высадить на нее пленников и затащить их на вершину без скалолазных приспособлений. И теперь дроны снимали кричащую Надю и Виталия, который пришел в себя и тоже смотрел на надвигающуюся погибель с перекошенным лицом. Оба они, дрожа от страха, еще сильнее прижались друг к другу. И, видимо, не собирались размыкать свои объятья до самой смерти.
Было все еще неясно, достанет ли цунами до вершины Бушприта, но Салаировы, похоже, в этом не сомневались. Что подтверждало направление их взглядов. По мере приближения угрозы отец и дочь не опускали глаза а, наоборот, смотрели все выше и выше. И это тоже служило красноречивой оценкой волны, прежде чем она достигнет высотомера.
Несмотря на то, что Красный Посох глядел на нее свысока, он все равно испытывал желание убежать еще дальше от берега. И представлял, что ощущали пленники, которые находились прямо на пути цунами и никуда не могли деться. Они доживали последние мгновения жизни в неописуемом ужасе, да еще на потеху толпе. Хотя их самих, конечно, это не волновало. Как и то, что на них делались ставки. Однако Тайпан и так чувствовал себя мерзко, а от мысли, что эту казнь превратили в шоу, он стал еще угрюмее и злее.
