– Пора, или будет поздно, – пробормотал Виктор.
Надеясь на страховку, трос, на котором висел он сам, Лавров прислонил Цамбу к скале, обрезал ненадёжный перетёршийся трос, сумел перевернуть проводника головой вверх, и… приторочил к себе, как мамы привязывают детей к животу. И вот, всё готово для подъёма. Виктор понимал, что может сорваться, не выдержав нагрузки, но деваться было некуда: Цамба уже около двух часов находился без сознания. Нужно было выбираться и приводить шерпа в чувство…
Ещё через час Лавров уже колдовал над проводником наверху. Спустя какое-то время Цамба открыл глаза. Спеленатый как кукла, стараниями Виктора весь в импровизированных шинах, он испуганно посмотрел на Лаврова.
– Почему я не могу двигаться, Вик?
– Потому что живой. Если бы умер, уже летал бы, – иронично ответил Виктор, тяжело выдохнув, – поломались мы с тобою, парень.
Виктор водрузил недвижимого Цамбу на наспех сделанные носилки, которые соорудил из веревок между двумя лошадьми – так когда-то делали казаки, везя в походах раненых, которых нельзя было оставить. При этом проводник стонал от боли.
– Потерпи, шерпёнок, потерпи, – бормотал озадаченный Лавров, – хочешь жить, надо куда-то выбираться.
Виктору было над чем подумать. Никакая связь в горах не работает, и никто не знает о том, что они здесь. Знают родственники Цамбы, но они не всполошатся. Пути проводника в горах неисповедимы. Цамба то и дело терял сознание, а лошади не способны были долго везти эти «носилки».
«Один я его не дотащу – умрёт».
– Так, стоп, – Виктор остановил лошадей, – лошади не тянут, а я тебя не дотащу. Орать будешь от боли. Тебе покой нужен. Эх, тебя бы подлечить.
– Я знаю, – слабо сказа Цамба, – внизу где-то на востоке есть Пещера Исцеления.
– Больница, что ли? – усмехнулся украинец.
– До больницы миль пятьдесят, – тяжело сказал шерп, – а пещера… надо спуститься вниз. Там есть тропа, которую я знаю… я там много раз ходил, Ви…
И Цамба опять потерял сознание.
Тяжёлый день заканчивался, Виктор шёл со своей поклажей, уже не разбирая дороги, как вдруг проводник снова пришёл в себя.
– Старики говорят, что она помогает от любых недугов… Она за старым мостом через реку… Мили три осталось…
Уже стемнело, когда Виктор, умирая от усталости, привел лошадей со своей «госпитальной» поклажей к небольшой пещере, затерявшейся в глубине горного хребта.
– Вот она! – воскликнул Цамба. – Пещера Исцеления.
Теперь ему и его больному другу мог помочь только крепкий, здоровый сон.
