Перепуганный Цамба опустился на землю. Пастушка внимательно смотрела на Виктора.
– С ним такое уже было? – спокойно спросила она.
– Было, – ответил шерп, – но тогда он просто куда-то пропал, а сейчас…
Пастушка понимающе кивнула головой и обошла вокруг журналиста, оглядывая его с ног до головы.
– У него открыта Чакра Духовности… – начал было проводник, но пастушка перебила его.
– …У него открыты все чакры. Он достиг наивысшего просветления.
– Не может быть! – вскрикнул Цамба. – Он умрёт?
– Не должен, – засмеялась пастушка, – он сильный. Он уже умирал, но его вернули к жизни.
Пастушка изучала Лаврова, будто читала книгу.
– Его убил маленький воин ударом Жёлтого Дракона, но воскресила женщина…
Виктор не слышал слов пастушки и отчаянных воплей Цамбы. Он лежал в саду Прии, где-то неподалёку догорал её дом. Плачущая непалка, выбившаяся из сил от того, что ей пришлось выносить бездыханного Виктора из дома на себе, пыталась как-то помочь своему возлюбленному, но журналист лежал без движения и не дышал. Внезапно женщина вспомнила дедушкину науку. Разведя руки в стороны и соединив их указательными пальцами напротив груди, Прия сконцентрировала энергию своего тела в солнечном сплетении. В её ушах стоял голос деда Азира: «Запомни, внучка. Так запускается сердце…» Прия громко выдохнула и сильно ударила журналиста указательным пальцем в точку между верхней губой и носом. Виктор лежал без движения. Прия повторяла ещё и ещё, пока наконец не увидела, как веки мужчины дрогнули. Она обернулась лицом на восток и, глотая слёзы, застыла в благодарной молитве…
– Женщина спасла его, – продолжала тем временем пастушка, – но, по незнанию, открыла ему все чакры, главная из которых – Чакра Великого Духа. Именно она им сейчас и движет.
Цамба слушал неварку, а сам смотрел на Лаврова. Он стоял без движения и продолжал что-то говорить, беззвучно шевеля губами.
– Но что же делать? – заламывая руки, закричал суеверный Цамба.
– Ничего, – ответила неварка, – если это случилось, то значит неспроста… Он сильный. Он поможет нам.
Цамба не понял последних слов женщины и хотел переспросить, но пастушка исчезла, как будто её и не было. Проводник оглянулся вокруг и не увидел женщину за высокими кедрами на краю поляны. Женщина рассмеялась раскатистым смехом, и её голос откликнулся звучным эхом, что заставило Цамбу содрогнуться…
– Больно, – тем временем застонал Виктор.
– Где больно, Вик? – подскочил к нему Цамба.
– Рушатся дома, гибнут люди. Много людей. Они кричат и зовут о помощи… Только кровь, боль, крики и стоны… Больно…
